Влада и заговор тьмы
Влада и заговор Тьмы – Саша Готти
Книжные новинки и не толькоЖанры: детская фантастика
В 13 лет еще рано так отчаянно влюбляться, узнавать темные тайны своей семьи и спасать мир от страшной угрозы.
Но разве Владу кто-то спрашивал?
Влада Огнева — обычная семиклассница из Питера. Через два дня она должна пойти в восьмой класс, но… ее ждет совсем другая судьба.
Ее ждут вампиры, тролли, упыри, кикиморы и Темный Универ, в котором не то, что учиться — выжить крайне сложно…
И еще ждут те, кто во Тьме, и с кем лучше никогда не встречаться. Темные силы затевают большую игру, стягивая вокруг Влады капкан интриг и зла…
АСТ, Астрель-СПб Страницы: 384 ISBN: 978-5-271-41508-1, 978-5-9725-2239-2 Тираж: 3000 Серия: Хроники темного универа Читать онлайн Скачать у партнера Knizhnik.org Саша Готти Влада и заговор Тьмы 1 Влада и заговор Тьмы 2 Влада и маг-убийца 3 Влада и месть вампира 4 Влада и война призраков 5 Влада. Бал Темнейшего
feed_id: 2952 pattern_id: 308 limit: format: 2 query: $[book_isbn[978-5-271-41508-1, 978-5-9725-2239-2]] || $[book_author[Саша Готти]] && $[book_name[Влада и заговор Тьмы]] knizhnik.org
Влада и заговор Тьмы читать онлайн - Саша Готти
— Тьма надвигается, идет сюда… — прошептал худенький юноша с перепуганными глазами, напряженно вглядываясь в лощину, задернутую ночным сумраком. — Отец! Я не уверен в своих силах…
— Он не уверен! — гневно загремел голос из ночной темноты. — Пока твои братья и сестры изучали магию, сражались с вампирами, ты носился по лесам за валькириями, веселился с троллями в их мерзких тавернах, якшался с нечистью, вместо того чтобы охотиться на этих тварей! А теперь вся нечисть, которую мы убили за все века, вышла в наш мир! Собери все силы, нас должно быть тринадцать! Тьма идет сюда, остались секунды!
Как только он это произнес, цикады, которые надрывались в высокой траве, смолкли, и ветер донес с отдаленных холмов полный ужаса и тоски собачий вой. Словно повинуясь незримому сигналу, лес ожил, наполнился звуками хлопанья крыльев, шуршанием, треском веток; перепуганные птицы заметались в ночном небе.
От черного подножия дальнего леса отделились тени, только теперь это были не бегущие лесные звери, а медленная черная волна, сверкающая сотнями глаз. Даже в ночи она была настолько черна, что становилось больно глазам. Тьма, заполнив лощину, двигалась с неумолимостью чужой всему живому силы, от которой ночной воздух пульсировал ужасом.
— Начали! — скомандовал громовой голос во мраке.
Тринадцать фигур в длинных плащах, окружившие лощину, сбросили капюшоны и вскинули руки вверх.
В ту же секунду ночь наполнилась шепотом, а воздух начал потрескивать, будто пронизанный разрядами молний. Лощина начала сворачиваться в узел — земля прогнулась, изгибаясь в огромную воронку, посередине которой набирал силу бешено крутящийся смерч. Черный узел, пульсируя, схлопнулся, сжался в размерах до белой сверкающей звездочки, которая начала подниматься вверх, освещая пустую уже лощину белым ярким светом.
Раздался оглушительный грохот, и все вокруг окатило ледяным ветром.
Хлопья серебристого инея, как мотыльки, полетели вниз — посреди летней ночи, порхая, шел настоящий снег.
Юноша обернулся, услыхав шорох невдалеке, но в ту же секунду ледяной шквал отшвырнул его в сторону, на припорошенную сизым инеем траву. Уже теряя сознание, он успел лишь краем глаза заметить, как один за другим падают замертво остальные двенадцать фигур в плащах…
Часть первая
Глава 1
Жильцы из тринадцатой
Санкт-Петербург, август, 2010 год
Проводить четырнадцатое лето своей жизни в пыльном и душном центре Питера — хуже ничего не придумаешь.
Влада закрыла глаза, раскачалась на качелях как можно сильнее, подставляя лицо теплому ветру.
Сегодня последний день, когда можно бездельничать.
Завтра уже тридцатое августа, надо отгладить форму и сбегать за астрами для торжественной линейки. Форма маловата: надо будет отпороть подол у клетчатой юбки и подшить хотя бы тесьму — за лето Влада вытянулась, ноги стали длиннее, это уж точно.
Других собирали мамы и бабушки, которые уже вовсю суетились и бегали через двор с покупками для школьных занятий, а вот Влада уже давно привыкла заботиться о своих вещах сама.
Вообще, человек без родителей — он немножко не такой, как другие.
Когда некому тебе говорить, как тебе жить и что делать, то взрослеешь намного раньше сверстников, за которыми вечно носятся мамы и папы, решая любую, даже самую мелкую, проблему. А у Влады был только дед, за которым ей самой приходилось приглядывать, — в свои семьдесят старик иногда забывал о возрасте и мог полезть на стремянку вешать занавески или начинал варить себе крепкий кофе, хотя часто хватался за сердце.
Деда надо беречь, кроме него, никого и нет. Настолько никого, что старый телефонный аппарат в их квартире — допотопный, с крутящимся диском, — всегда молчал по праздникам, за исключением тех дней, когда кто-то начинал звонить после полуночи и вешать трубку. Последний месяц Владе даже пришлось выдергивать телефон из розетки, чтобы молчащий невидимка перестал их доставать ночными звонками.
— Эй, Огнева! Что, так никуда и не ездила этим летом? Торчала в городе? — громко спросила Анжела, высоко взлетая на соседних качелях и так откинув голову, чтобы еще эффектнее подметать землю длинными светлыми волосами.
Влада резко затормозила подошвами сандалий о гравий и остановилась.
Подруги, с которыми она более-менее общалась в младших классах, вырастая, менялись на глазах. Наверное, организмы у некоторых девчонок к старшим классам начинают вырабатывать вредность, даже голоса становятся одинаково противными.
— Что, язык проглотила, Огнева? — не отставала Анжела. — Я спрашиваю, куда летом-то ездила?
— Никуда, ты и так знаешь, — тихо ответила Влада. — Зачем в десятый раз-то спрашивать?
— Как так можно, я не понимаю! — нарочито громко, чтобы услышали пожилые соседки на скамейке, возмутилась Анжела. — Я вот с родителями уже отдохнула в Испании и во Франции — в море каждый день купалась!
— А мы каждые выходные на дачу ездим, — поддакнула Полина, которая, как тень, повсюду следовала за Анжелой, только изредка подавая голос. Полина была похожа на очень правильного совенка из какого-то скучного детского мультика, который Влада терпеть не могла.
— Мне и в городе нравится… — расстроенно буркнула Влада. — Ясно?
Да и что еще отвечать, если и так понятно, что куда-то поехать отдыхать для нее просто нереально?
Это Анжелу родители каждое лето возили туда, где море было немыслимо-прекрасного лазурного цвета. А самым дальним путешествием Влады была школьная экскурсия пасмурным осенним днем в Ботанический сад, после которой, кстати, она две недели провалялась с простудой.
— Тебе бы, Владочка, в санаторий или в Крым… — подключилась к разговору одна из сидящих на скамейке соседок, Нина Гавриловна. Ее полная фигура напоминала дрожжевое тесто, которому очень хотелось сбежать из необъятного платья расцветки «паника в цветочном магазине». — Да-а-а, трудно одному деду-то тебя тянуть… Наверное, дома и кушать-то нечего?
— Есть чего, — выпалила Влада, чувствуя, как от обиды перехватывает дыхание. — А дед работает!
— Работает?! — язвительно засмеялась вторая соседка, Марья Петровна, тощая шея и выпученные глазки которой делали ее похожей на суслика. — Ему бы лучше пойти и разобраться, почему перестали платить пенсию. Ведь столько лет проработал учителем, а нате вам, жить не на что стало! Я его в скупке встретила в начале лета, когда ходила сдавать пальто, пытался продать фигурки какие-то за бесценок. Мы ведь по-доброму тебя жалеем, люди-то все видят…
Влада промолчала, до боли закусив губу.
Чертовы соседки, везде суют нос, даже деда застукали с его подработкой.
А все началось с конца весны, когда у них пошла полоса какого-то катастрофического невезения. Скромную пенсию почему-то вдруг перестали присылать бывшему учителю истории и, сколько дед ни пытался разобраться — куда-то ездил, звонил и ругался по телефону на волокиту и тупость, — отвечали ему одно и то же — ошибки в документах, разбираемся. А вот квитанции об уплате за квартиру приходили регулярно, причем оплата выросла настолько, что дед каждый раз даже надевал очки, не веря своим глазам.
Когда стало понятно, что денег скоро не хватит даже на еду, дед, сокрушенно крякнув, достал стремянку, полез на антресоли и после долгих поисков слез обратно с коробкой из-под сапог.
Усевшись за стол, открыл ее — внутри оказалась целая коллекция ракушек вперемежку с камнями и галькой. Потом сходил в прихожую за своей тростью, без которой он не выходил на улицу, и, покрутив ее в руках, осторожно отделил рукоятку. Внутри прятался раскладной нож, украшенный резьбой — витиеватыми буквами и листьями.
Отмалчиваясь на вопросы «что такое и откуда?», дед расстелил на столе газету, выбрал из коробки плоскую гальку с нацарапанной надписью «Сочи-1955» и, повозившись с минуту, вырезал из нее ножом забавную фигурку сидящего по-турецки смешного гоблина с острыми ушками и крючковатым носом. Странный нож резал камень, как масло, и гоблин сверкал так, будто его долго и упорно полировали. В тот же день фигурка была продана, а довольный дед вернулся домой с сумкой картошки. Так и пошло дальше — как только на столе выстраивался ряд маленьких, с мизинец, деревянных и каменных гоблинов или троллей, дед тщательно упаковывал их в газету и нес продавать.
— Ты, Владочка, такая хиленькая растешь из-за плохого питания, — с деланой заботой покачала головой Марья Петровна. — В твоем возрасте девочки вон какие… посмотри на Анжелочку, глаза радуются. Ну кровь с молоком, ну чу-у-удо…
Анжела самодовольно улыбнулась, откинув волну золотистых волос на округлые плечи, а Влада с досадой тряхнула волосами, отбрасывая челку со лба.
Начинается…
Любая новая врачиха на очередном медосмотре начинала истерически выписывать отвар шиповника, глядя на хрупкую фигурку Влады, на слишком тонкие запястья, длинные ноги и худенькие плечи.
«Почему такие волосы — покрасила?» — недовольно спрашивала врачиха, морщилась, а Влада каждый раз начинала объяснять и соглашалась, что да, имя у нее необычное для девочки, да, и волосы тоже, и вообще она должна выглядеть иначе, плохо ест, да, анемия…
Хотя уродиной себя не считала — лицо было миловидным, с высокими скулами, большими серыми глазами и аккуратным подбородком. Да и волосами можно было гордиться — темными и идеально прямыми, длиной ниже лопаток, а их цвет… На ярком солнце они отливали зелеными, синими и фиолетовыми отблесками. Выглядело это настолько необычно, что Владе каждый раз приходилось отбиваться от вопросов, чем она их покрасила. Да ничем — всегда такие были, с рождения, сколько она себя помнила.
Да и имя ей свое нравилось — простое и в то же время какое-то далекое, как прохладные вечерние сумерки. Хорошее имя, и пусть некоторые говорят, что оно не женственное…
— Витаешь опять, Огнева, за своими туманными горизонтами? Совсем разучилась разговаривать, что ли? — послышался со стороны язвительный голосок Анжелы и хихиканье Полины.
— Олечка Огнева такая же была, — тут же встряла Нина Гавриловна. — Как сейчас помню — идет из школы, все оглядывается. Я ее спрашиваю — ты что, боишься кого-то? А она мне отвечает: «Нет, кажется просто, тетя Нина…» А что ей могло казаться? Ребенку-то?
— Это верно, — закивав головой, заключила вторая соседка. — Мне вот тоже иногда кажется, что по двору в темноте кто-то бродит. А валерьяночки выпью — и уже никого, только спать клонит…
«Где же деда-то носит, — с досадой подумала Влада, сделав вид, что разговоров больше не слышит. — Сам же сказал, что скоро вернется, и пойдем в магазин».
В этот момент из темной подворотни показался сухенький сгорбленный старичок в шляпе. Он был одет в потертый, но аккуратный синий костюм. Из-за большого орлиного носа и внимательных строгих глаз под нависшими косматыми бровями лицо его напоминало усталую хищную птицу, которая уже давно не может летать.
Шел он медленно и осторожно, трясущейся рукой опираясь на палочку, а в другой держа объемистый пакет с обычным набором «из магазина» — несколько килограммов картошки, кабачки, хлеб и кефир.
— Дед! Стой! Я сейчас! — сорвавшись с качелей, Влада кинулась ему навстречу, подхватывая тяжелую сумку.
— Добрый вечер, Вандер Францевич! — фальшиво-заискивающе пропела Нина Гавриловна. — А вы из магазинчика, а вы все хлопочете… Я завтра зайду к вам, принесу лекарства, мне удалось достать дешево, со скидочкой… Вы такой молодец, что внучку в одиночку тянете…
— Добрый вечер, большое спасибо, — сухо ответил дед стариковским надтреснутым голосом, учтиво приподнял шляпу и ускорил шаги, чтобы побыстрее удрать от назойливых соседок в подъезд дома.
— Без меня в магазин пошел и ничего не сказал, — ворчала Влада, втаскивая пакет с продуктами на третий этаж. — Тебе же нельзя тяжести носить, как ты не понимаешь?
Дед в ответ только пробурчал какую-то тарабарщину, гремя связкой ключей в замке. Когда он не хотел отвечать, то частенько демонстрировал знание редкого южнославянского наречия, выученного еще, как он говорил, на прежней работе.
Влада сразу же кинулась на кухню готовить ужин, и уже через полчаса в их большой квартире с высокими потолками замечательно запахло жареными кабачками, которые шипели в масле на сковородке.
Дед тем временем сосредоточенно гремел чашками в раковине, хлопал дверцами кухонного шкафа и боролся с чайником, который никак не хотел свистеть своим сломанным носиком. В конце концов старик бочком уселся за стол, схватил с подоконника старую газету с рекламными объявлениями и развернул ее, отгородившись от внучки, будто ширмой.
Влада поставила на стол тарелку с румяными обжигающими ломтиками кабачков, открыла пластиковую баночку холодной сметаны, покромсала мягкий хлеб — дед не признавал уже нарезанного, в пакетах, называя его издевательством над личностью.
— Много троллей сегодня продал? — спросила Влада, подцепляя на вилку кабачок и обмакивая его в холодную сметану.
— Нет. За квартиру не заплатил, не хватило, — отозвался дед, прихлебывая что-то из чашки.
— Что ты там пьешь? Опять кофе?!
— Нет-нет, это цикорий, — разоблаченный в своих махинациях старик бросил газету на подоконник и поспешно вцепился в свою любимую треснутую кружку с полустертой Эйфелевой башней в облаках. Хоть он и пытался неловко прикрыть чашку ладонью, но по кухне уже предательски поплыл ароматный дымок крепко сваренного кофе.
— Ага, понятно. — Влада строго взглянула на старика. — Цикорий, значит? А за плитой ты что прячешь? Банку с кофе? Так? Веником прикрыл, думаешь, я не найду?
— Что-то сердце кольнуло, — быстро сказал дед. — Ты не могла бы принести мои таблетки?
Знакомый и хитрый ход — пока внучка будет ходить за таблетками, он мгновенно выпьет свой кофе и быстро сполоснет чашку, чтобы скрыть следы преступления.
Когда Влада вернулась обратно в кухню, чашка с Эйфелевой башней, чисто вымытая, уже стояла у раковины. Вот это скорость…
— Ешь свой валидол, раз я за ним ходила.
Дед, поморщившись, подержал таблетку в руке и положил обратно на стол.
— Отпустило уже, — махнул он рукой. — Что-то последнее время мне неспокойно. Предчувствие нехорошее, что ли…
— Предчувствие чего? — Вилка с кабачком замерла в воздухе, а Влада внимательно взглянула на деда. — Это из-за ночных звонков, что ли? Так давай совсем отключим этот дурацкий телефон уже! Все равно никто не звонит, кроме рекламных агентов, да еще какой-то идиот по ночам в трубку молчит.
— Может, это тебе звонят? — с легкой надеждой спросил дед. — С мальчиком поругалась или с подругой?
«Чтобы с мальчиком или с подругой поругаться, для начала их надо завести», — подумала Влада, но вслух ничего не ответила.
Все и так ясно, чего боится дед, — что с ней что-нибудь случится, как с мамой.
Дед никудышный психолог — стоит только ему услышать от нее про какую-то подростковую проблему, как он тут же теряется и начинает паниковать так, будто завел дома очень редкую породу зверька и теперь не знает, чем его кормить. Или еще хуже — начинает метаться по квартире, залезает на стремянку и скидывает вниз с антресолей перевязанные бечевкой стопки пожелтевших книг.
Названия у большинства из них начинаются со слова «Как…», а дальше возможны варианты. «Как обрести уверенность в себе», «Как общаться со сверстниками», «Как избавиться от страхов» — и прочая ерунда. И каждая книга аккуратно подписана на самой последней странице: «Из библиотеки Оли Огневой», потому что покупались все эти книги для мамы.
Владе они казались маленькими предателями, которые должны были, но не спасли маму от чего-то ужасного.
Уничтожив почти все свои фотографии, Ольга Огнева бросила институт и исчезла из дома навсегда, когда Владе был всего-то месяц от роду. Дед однажды проговорился, что у Ольги после рождения дочери началась жуткая депрессия, приступы паники и ужаса, хотя Влада никак не могла понять, как такое могло случиться с человеком, которому всего-то девятнадцать лет?
Осталась только одна школьная фотография — серьезное узкое личико под белокурой челкой трудно было разыскать среди трех десятков одноклассников. Влада часто вглядывалась в мамино лицо, пытаясь понять, чего она так сильно испугалась, от чего так панически бежала, с тех пор ни разу не подав о себе вестей? Обижаться и злиться на нее Влада почему-то не могла — мама выглядела страшно неуверенной и подавленной даже на этой последней оставшейся фотографии.
Все вещи Ольги теперь бережно хранились в отдельном стенном шкафу в самом дальнем уголке квартиры. Иногда, когда оставалась дома одна, Влада открывала шкаф, садилась на пороге, всматриваясь в его пыльную темноту, и перебирала мамины вещи. Их было не так уж много: старая вместительная синяя сумка с потертым значком «Политехнический институт»; туфли с заломанными задниками; пара зимних теплых перчаток; потемневшие, будто потерявшие солнечный свет, бусы из янтаря; стопка детских рисунков. Все они были одинаковыми: мрачные, заштрихованные до черноты листки бумаги, на которых странная тень выглядывает из-за угла дома. Рассматривать рисунки Влада не любила — потом снились неприятные тревожные сны.
Иногда Владе казалось, что мама спряталась где-то там, в глубине шкафа, за рядами стареньких пальто и кофт. Мама хочет что-то сказать, но боится, очень боится… Как только в замке начинали греметь ключи, Влада успевала все быстро сложить обратно, захлопнуть шкаф и встретить деда с улыбкой на лице.
— А может, это он звонит? — спокойным голосом предположила Влада, стараясь, чтобы не дрогнул голос.
— Кто — он? — не понял дед.
— Ну… отец.
Слово «отец» произнести было трудно, оно было непривычным и чужим. Этот человек не появился в ее жизни ни разу. Не прислал письма. Не позвонил. У Влады не было ни одной его фотографии, а дед в ответ на все ее вопросы объяснял, что никогда этого человека не видел и даже не знает его имени. Поэтому отчество у Влады было взято «с потолка» — Александровна…
Сейчас дед горбился, сделав вид, что рассматривает в рекламной газете что-то необычайно интересное.
— Как ты думаешь? Вдруг он вспомнил про меня, решил появиться, узнал наш телефон. Только не знает, что ему говорить, и молчит?
— Что-то опять нехорошо мне, — старик приложил руку к сердцу, закатив глаза в потолок. — Принеси мои таблетки, пожалуйста…
— Да они перед тобой лежат.
Поняв, что разговор закончен, Влада поставила в раковину тарелки — вымоет перед сном, и, перед тем как выйти из кухни, успокоила деда:
— Ты не думай, я отца не хочу видеть. Если я ему не нужна, то и он мне тоже.
— Ты гордячка, — с печальной улыбкой заметил дед. — Олечка тоже была такой… Нелюдимой. Знаешь, внучка, тебе нужно больше общаться с людьми.
— Я и так с ними общаюсь, — заверила деда Влада. — Через два дня школа начнется, будет этого общения — завались. А пока я от людей отдыхаю.
— Нет-нет! Ты не должна так говорить! — всполошился старик. — Вот увидишь — пройдет время, и у тебя будет очень много подруг и друзей, обязательно!
knizhnik.org
Влада и заговор Тьмы
Скачать книгу в формате: fb2 rtf txt epub pdf
Читать книгу на сайте: Читать онлайн
Моя оценка: Загрузка...
Annotation
В 13 лет еще рано так отчаянно влюбляться, узнавать темные тайны своей семьи и спасать мир от страшной угрозы.
Но разве Владу кто-то спрашивал?
Влада Огнева – обычная семиклассница из Питера. Через два дня она должна пойти в восьмой класс, но… ее ждет совсем другая судьба.
Ее ждут вампиры, тролли, упыри, кикиморы и Темный Универ, в котором не то, что учиться – выжить крайне сложно…
И еще ждут те, кто во Тьме, и с кем лучше никогда не встречаться. Темные силы затевают большую игру, стягивая вокруг Влады капкан интриг и зла…
Саша Готти
Пролог
Саша Готти
Влада и заговор Тьмы
Пролог
Трансильвания, 1706 год
– Тьма надвигается, идет сюда… – прошептал худенький юноша с перепуганными глазами, напряженно вглядываясь в лощину, задернутую ночным сумраком. – Отец! Я не уверен в своих силах… – Он не уверен! – гневно за…
readli.net
Влада и заговор Тьмы читать онлайн - Саша Готти (Страница 10)
Осталось только несколько ступенек, и Влада преодолела их чуть ли не бегом, не дожидаясь остальных, так ей не терпелось увидеть Темный Универ.
В лицо ударил ветер, перехватив дыхание и взлохматив волосы. В воздухе пахло озоном, будто недавно пронеслась гроза. Перед Владой открылась огромная ровная площадь, заполненная мерцающими огнями. Темноту разрывали яркие полосы — будто проносилось что-то очень быстрое, что не успевал рассмотреть глаз. Над площадью нависала мрачная скала, только присмотревшись к которой можно было увидеть, что ее прочерчивают ровные ряды окон.
— Университет в скале? — удивилась Влада.
— Я же говорила, что нечисть ничего сама не строит, — пояснила Роза. — Где скала подходящая — там им пузыри коридоры прожигают, красиво. Стеночки получаются блестящие, будто глазурь на торте. А это — Утесум, так и называют его…
— Это ведь далеко не весь МУН? — поинтересовался дед. — Лина Кимовна только начала рассказывать, но в этот момент мы подъехали к границе.
— Конечно, не весь, — Роза развела полными руками. — Наше отделение — самое маленькое, для двух начальных курсов, называется оно Утесум. Зато поблизости есть ихний огромный стадион, вот осенью туда гораздо больше народу приедет на драки поглядеть, а сейчас ребят не так много. Пузырей поганых больше.
— Пузыри — это то, что сейчас у нас над головами летает? — встревоженно спросила Влада, когда очередной огнисто-синий шар просвистел у них над головами, прочертив в темноте яркий след.
— Это то, что называют шаровые молнии, — объяснил Вандер Францевич, задрав голову вверх и придерживая рукой шляпу. — В Средние века они назывались «плевки дьявола». Нечисть подчиняет их себе, а вот людям так и не удалось. Это, я полагаю, просто какая-то иная форма жизни.
— Вы совершенно правы, это какая-то идиотская форма жизни, — охотно согласилась с ним Роза: — Везде суют свой нос… ну или что там у них… Вот так зависнут роем на кухне и пялятся, как я варю суп. И ведь верткие, чем в них не запустишь — шасть! Только и видели. А во-он там, видите огонечки? — Роза указала на желтые приветливые окошечки в темноте за скалой. — Это Светлый корпус, там живут преподаватели. Я настояла, чтобы там свет нормальный провели и отопление — раз в нем мы, люди, так и по-людски должно быть, верно?
— Замечательно, — заметил дед. — Выглядит уютно и вполне…
Его прервал громовой раскат, который прокатился по небу, — где-то в вышине столкнулись вместе несколько шаровых молний. На миг площадь перед ними осветилась как днем.
Она была заполнена студентами, а от Утесума к площади спускалась пологая каменная лестница, на которой Влада разглядела несколько фигур, закутанных в плащи.
— Вампиры, постррроились! — прокричал мужской громовой голос. — Факультет Вампирус, равнение на флаг!
От этого голоса Владе стало не по себе — будто по нервам провели холодным лезвием ножа. В небо, будто само по себе, взлетело черное полотно, по всей площади которого пестрели яркие пятна.
— Начинаем учебный год! — продолжал чеканить холодный голос. — Тало манэ эш нуарвен!
Десятки красных огней выстроились в четкую линию — грохот прокатился по земле, будто топнули тысячи ног.
— Ишь ты, Мрачнюк выпендривается, заговорил на древневампирском, — прокомментировала кухарка.
— Мрачнюк? — переспросил с улыбкой дед. — Хорошее имя…
— Тут его все так называют за глаза, — ответила Роза. — А звать его Виктор Суморок, мрачный он тип, терпеть его не могу! Даже не здоровается, когда мимо идет! Глазюками только зыркнет — будто в них жгучего красного перца насыпали, и пылают, как огненные… Сынок его тоже здесь учится, такой дрянной мальчишка, фу-у-у…
Влада вытянула шею и даже попыталась подпрыгнуть, но разглядеть получше декана вампиров было невозможно — слишком далеко, да и темно.
— А где же ректор этого вашего Утесума? — поинтересовался Вандер Францевич.
— Эрих? Наверняка сидит в своем кабинете, — махнула рукой Роза. — Он совсем старый и безобидный… Я его видела всего-то раза два. Но вот главный ректор всего МУНа, который иногда сюда приезжает, — вот тот молодой, и хуже его ничего нет, такой уж злыдень, что ой… — Она вдруг нервно сглотнула, зачем-то оглянувшись по сторонам.
«Ничего себе ректор у МУНа, что даже говорить о нем боятся…» — подумала Влада.
— Тролли, равнение на флаг Троллиума! — воскликнул молодой, почти юношеский голос. Зеленые огни начали отделяться от разноцветного сияния и быстро выстроились в ровную линию. В черное небо взметнулось огромное зеленое полотно.
— А это мой любимчик, главный тролль, — продолжила комментировать происходящее Роза. — Ведь декан Троллиума, а выглядит дите дитем. Не в коня корм, на чем только очки держатся? Глядите-ка, ишь, тролли наши выстроились, глазюками своими зелеными зыркают. У каждого разный ведь цвет-то — фисташки, капуста или шпинат…
Влада чуть не рассмеялась, настолько было забавным, что кругленькая кухарка все меряет на свой кулинарный лад.
— Валькирус! — прокатился звонкий женский голос по площади. — Строимся!
Снова топнули сотни ног, только линия разноцветных глаз не была такой же ровной, как предыдущие, — видимо, студенты этого факультета сильно различались по росту.
— О-о-о, — не выдержав, с восторгом захрипел Митенька, закашлявшись. — Лили… Эта деканша Валькируса такая… красивая.
— Нечего ею восхищаться, и закутайся потеплее в шарф! — тут же возмутилась его мама. — Летающая выскочка, фур-фур, тоже мне… А факультет ее — что сборная солянка, там и колбаса, и огурцы… то есть и кикиморы, и упыри, и валькирии, и вурдалак один, на еде чокнутый…
— Валькирус, равнение на флаг! — воскликнул красивый низкий женский голос. — Амфене фондемо норус инферно!
По рядам «сборной солянки» прокатились смешки.
— А что это значит — амфене фондемо норус инферно? — шепотом спросила Влада.
— Это по-валькирийски означает — «прекратите семечки жрать, испепелю», — фыркнула кухарка. — Терпеть не могу этих бестолковых валькирий, все время напоминают мне недожаренных куриц…
— Из вас бы в свое время вышел неплохой ванхельсинг, уважаемая Роза, — с хорошо скрытой иронией сказал Вандер Францевич. — Вы их совершенно не боитесь и имеете свою уникальную точку зрения.
— Ах, ну что вы, — зарделась кухарка. — Сейчас они разбегутся все, и мы сможем перейти площадь. Вашей внучке нужно держаться подальше от всяких этих вампиров и троллей, она такая хрупкая девочка. Но вы не волнуйтесь, ей скучно не будет, за ней присмотрит мой сыночек Митенька.
Пухлый подросток кивнул, глупо хихикнув, и Владе пришлось ответить как можно более холодным взглядом. Интересно, это существо когда-нибудь вылезает из-за маминой спины?
— Эй, пестроглазые! — перекрывая рокот толпы, проорал юношеский голос. — Чего тормозим?! Все на танцы в подземном зале!
— УРА-А-А-А!
Площадь взорвалась таким гвалтом, что у Влады заложило в ушах, а сердце бешено забилось.
Построенные ряды разбегались — к подножию Утесума хлынул поток ребят. Синие огнистые шары ринулись за ними, со свистом рассекая темноту.
— Танцы, мам! — промямлил было восхищенный Митенька, рванувшись вперед, но, заметив суровый взгляд мамы, замолк и увял.
Влада вдруг почувствовала такую тоску, что ей снова захотелось расплакаться, как тогда, в автобусе. Темный Универ притягивал ее, как магнит, и у нечисти сейчас будет веселье и танцы. А ей вместо этого надо было идти в Светлый корпус, слушать трескотню Розы и любоваться на Митеньку, который сильно напоминал ей сконфуженную морскую свинку.
Вдруг откуда-то сверху послышалось хлопанье крыльев, будто огромная птица спускалась с высоты.
— Погодите минутку! — донесся звонкий голосок, и на землю перед ними спрыгнула высокая тоненькая девушка в джинсовом костюме, на вид лет шестнадцати.
Она чем-то напоминала Барби, и у нее были изумительные золотистые длинные волосы, а глаза отливали темно-фиолетовым цветом, будто два аметиста. За ее спиной шелестел на ветру огромный черный капюшон. Она слегка повернулась, и Влада увидела, что это не капюшон, а два иссиня-черных крыла, свернутых в кольца.
— Я Эльвира Флаева, староста Валькируса, — высоким звенящим голосом представилась девушка, — можно просто Эля.
Влада уставилась на нее во все глаза. Так вот она какая, «очень эффектная особа», как назвал ее противный гоблин Отто Йорг, и… возможно, она девушка Гильса.
— Крылья… — вырвалось само собой у Влады.
Девушка улыбнулась, приподняв изогнутые брови.
— Ага, ты никогда не видела таких?
Влада замотала головой, мысленно отругав себя за несдержанность.
— Вообще-то общежитием у нас заведует Лина Кимовна, но она не в форме, — продолжила Эля. — Так что я пока за нее. Так… Студенты-люди у нас… Новичков и Огнева… Митя Новичков — ты как, идешь в общежитие?
— Эльвира, ты спятила?! — возмутилась Роза, не дав сыночку и рта раскрыть. — Ну какой нормальный человек к вам сунется? А мой Митенька мальчик болезненный, куда ему в ваше общежитие?!
— Мам, перестань… — промямлил Митенькин голос из-за маминой спины.
— Извините, забыла, — валькирия снисходительно улыбнулась и посмотрела в список. — Значит, Новичкова вычеркиваем. Теперь Огнева…
— Это я, — быстро и взволнованно ответила Влада.
— Огнева — идет в Светлый корпус, с дедом, я так понимаю?
— Нет!.. Я хочу в общежитие, — услышала вдруг Влада свой собственный голос и перепугалась. Если дед сейчас вмешается и запретит ей туда идти, это будет страшный позор в глазах валькирии… Наверняка это дойдет и до Гильса.
— В Светлый корпус не идешь? — В аметистовых глазах Эли промелькнуло что-то вроде удивленного уважения.
Валькирия выжидала, вопросительно подняв карандаш.
— Вандер Францевич, — ахнула Роза, — вы что — отпустите свою внучечку к этим вот чертям полосатым прямо в лапы?!
— Роза, погодите… — наконец выдавил из себя дед. — Владочка человек взрослый и решила сама.
Влада порывисто вздохнула, с благодарностью посмотрев на деда.
— Отлично, я ее провожу до комнаты, — Эля кивнула и сделала на листке пометку. — Огнева — за мной.
И, показывая, что на этом разговор закончен, валькирия повернулась и быстро зашагала через площадь.
— Пока, дед… — слегка потеряв уверенность в голосе, кинула Влада и, забросив сумку за плечо, почти бегом устремилась вслед за валькирией. Напоследок она успела заметить тоскливый взгляд Митеньки, и даже посочувствовала ему в глубине души, несмотря на раздражение, которые он вызывал одним своим видом.
Единственное, о чем Влада слегка жалела, — о вкусном ужине, который не дождется ее в Светлом корпусе.
Зато — впервые в жизни — настоящая свобода.
Непривычная и незнакомая до сих пор самостоятельность свалилась так неожиданно, что Владе казалось, будто у нее самой выросли крылья, как у валькирии, и она сейчас полетит над землей.
Вслед за Элей она почти бегом пересекла площадь по мокрому от дождя асфальту, оказавшись у подножия Утесума. Эля легко взбежала по ступенькам и, перепрыгнув высоченный порог, понеслась в звенящую голосами темноту холла, изящно лавируя между колоннами из полупрозрачного синего стекла.
А Влада вспомнила, что она совсем не валькирия и летает плохо, только когда споткнулась о порог и чуть не шлепнулась.
Глава 10
Не такая, как все
Темное пространство холла было битком набито шумным народом, повсюду сверкали разноцветные огни глаз, Владу толкали со всех сторон, а пол под ногами хрустел от накиданной шелухи и подрагивал от басов ритмичной мелодии. В глубине светился красный обод арки, и вся толпа двигалась в ее сторону.
— Элька, как похорошела! Давай обнимашки-целовашки! — растопырив здоровенные ручищи, рявкнул басом какой-то увалень с желтыми глазами.
Валькирия, издав презрительное восклицание, взмахнула крыльями и взметнулась вверх, в темноту, даже не оглянувшись.
— Эля, куда ты?! — Собственный крик показался Владе жалким писком.
Вот тебе и «провожу до комнаты»… Влада ждала, что валькирия сейчас вспомнит про нее и вернется обратно, но стоять на одном месте и ждать было сложно — ее толкали и пихали со всех сторон.
Она осталась совершенно одна, не зная куда ей идти, а вокруг бежала толпа, мелькали разноцветные светящиеся глаза, орали сотни голосов — и это было какое-то сплошное безумие и в то же время веселье.
— Народ! Раскидываем вещи по комнатам и бегом на танцы! — орал мальчишка-упырь, кажется, его подбрасывала вверх толпа смеющихся вампиров.
Владу толкнули, и она отлетела в сторону, наступив кому-то на ногу.
— Эй, полегче, у меня новые кроссовки! — возмутился чей-то голос.
Ее оттолкнули обратно.
Горланя песню, мимо пронеслась толпа веселых троллей. Влада надеялась, что среди них окажется Егор, но нет — никого из знакомых ребят в толпе было не видно и не слышно.
Иногда все освещалось ярким синим светом — рядом с Владой на несколько секунд зависали шаровые молнии, и тогда можно было увидеть, что колонны и стены облеплены какими-то тварями, которые напоминали черных лемуров с огромными глазищами, но рассмотреть их Влада не успевала. Поглазев на нее пару мгновений, шаровые молнии срывались с места и уносились со свистом прочь, снова оставляя ее во тьме.
А потом Влада налетела на колонну и схватилась за нее обеими руками, как утопающий хватается за обломок дерева, чтобы не быть унесенным в море ревущим потоком. А здесь — всего-то навсего конец торжественной линейки и бегущие на танцы ребята — юные тролли, вампиры, упыри, кикиморы, валькирии… Темнота им что дом родной, в темноте они как рыбы в воде. А вот она — Влада, как слепой котенок, свалившийся в воду с берега.
Но вот одни красные глаза остановились, а затем приблизились.
В темноте обрисовался силуэт — кто-то, кто был выше Влады на полголовы. Нет, не Гильс Муранов — у Гильса глаза багровые, а эти — алые. И разрез глаз другой. Чужой, незнакомый вампир.
— Держишь колонну, чтобы не упала? — послышался юношеский насмешливый голос, в котором были заметны надменные нотки. — Помочь?
— Нет, спасибо, — ответила Влада. — Я ищу общежитие. Пожалуйста, скажи, как туда пройти?
— А я про тебя слышал, — темная фигура подошла ближе, и два алых глаза мигнули. — Ты из семейки ванхельсингов… Конечно, я покажу тебе дорогу, отчего же не показать.
И невидимая, но сильная рука оторвала Владу от колонны и подтолкнула в сторону.
Влада, пробормотав слова благодарности, сделала несколько шагов, и ее снова кто-то толкнул, да так, что она едва удержалась на ногах.
Она оказалась в бегущей толпе, которая потащила ее к освещенной красным светом арке, а оттуда вниз по широкой и очень крутой лестнице. Толпа орала и бежала вниз, туда, откуда гремела музыка. Влада попыталась вырваться, но это было невозможно — ее будто затягивал вниз бурлящий водоворот. Это было страшно и здорово — толкаться в темноте, когда вокруг сверкают разноцветные глаза, перекликаются и смеются голоса.
Восторг прошел очень скоро — Владу так крепко сжали со всех сторон, что ей даже показалось, что у нее сейчас сломаются плечи или позвоночник. Что-то сильно дернуло ремень сумки, и он, чуть не разрезав кожу, соскользнул с плеча.
— Де-е-ед! — не выдержав, крикнула она. Но ее крик утонул в шуме и музыке, которая гремела все сильнее.
Вдруг кто-то ее схватил за плечи железной хваткой. Две сильные руки приподняли ее и начали выдирать наверх из толпы. Их со смехом толкали и пихали, и Влада, зажмурив глаза, слышала, как трещит по швам старенькая синяя кофта. Еще пара пинков — и ее, как рыбину из реки, выудили из толпы.
Тот, кто ее тащил, опустил ее на пол в уже почти опустевшем холле. А потом… Потом он начал хватать ее за плечи, за руки, за ноги.
— Что ты делаешь?!
Влада принялась отбиваться.
— Да тихо ты… Руки-ноги целы или сломала чего-нибудь? — Это произнес рассерженный голос Гильса, и два горящих багровых глаза уставилась на нее.
— Гильс! А я думала, что… Это кто-то другой.
— Почему я оставил тебя с дедом, а нашел на подземной лестнице в толпе? — рявкнул вампир. — Людям нельзя спускаться на нижние этажи! Я спросил — сломала что-нибудь или нет?!
— Плечо болит, — Влада поморщилась — правая ключица действительно ныла тупой болью.
Но тут же пережила минуту, которая того стоила, — Гильс Муранов внимательно ощупывал ее предплечье. Его пальцы были холодными, и дыхание, кажется, тоже. Как хорошо, что кругом было темно, — Владе казалось, что ее будто окатило кипятком, даже уши покраснели.
— Ничего не сломано, просто ушиб, — вампир отстранился и облегченно вздохнул. — Ну и зачем ты сбежала от своего деда?
— Ничего я не сбежала, — буркнула Влада, пытаясь отдышаться. — Я сама решила, а дед сказал, что… я взрослый человек и решаю сама, ясно?
— Дед тебя отпустил в нашу общагу? Не врешь мне?
Это, наверное, был первый раз, когда Влада разозлилась на Гильса так, что ей захотелось его ударить. И это несмотря на то, что он ее только что спас… Сейчас вампир смеялся, качая головой и поглядывая на нее.
— Делать мне больше нечего, — сжав зубы, процедила Влада. — Можешь смеяться надо мной сколько угодно. Мне разрешили жить в общежитии, ясно?
— Яснее некуда, — Гильс вздохнул. — Я еще могу поверить, что Вандер тебя отпустил, но в то, что ты отправилась в одиночку искать общагу, — ни за что.
— А я не в одиночку! С Элей, со старостой… Я шла за ней, но… — Влада запнулась. — Жаловаться на валькирию ей не хотелось — это бы выглядело глупо и очень по-детски. — В общем… Так получилось, я потерялась.
— Так… Ну, дальше можешь не продолжать… — Гильс глубоко вздохнул и едва слышно в сторону пробормотал «куриные мозги». Интересно, о ком это он?
С минуту она и вампир молчали, а потом Гильс взял ее за руку.
— Ладно, идем…
И он потащил ее за руку в темноте.
Под конвоем вампира Влада пересекла уже опустевший холл, добравшись туда, где начиналась лестница наверх. Лестницы в Утесуме имели один недостаток — слишком крутые ступени, никаких перил — если оступиться, то можно было упасть в темный провал, вокруг которого заворачивались лестничные пролеты.
Вампир даже не запыхался, когда втащил на бешеной скорости Владу за руку на четвертый этаж, а вот ей очень хотелось упасть на пол и полежать так минут десять, жалея о том, что она родилась человеком.
По застекленной галерее, которая нависала над землей, они перешли в странное неуклюжее здание, которое прилепилось к Утесуму, как осиное гнездо. По всем его этажам носились молнии, пахло духами и стояли огромные кадки с устрашающими растениями. Гильс споткнулся об одну из них и выругался вполголоса, отодрав с рукава впившиеся в ткань колючки.
— Женское общежитие, — пояснил вампир. — С мужским не перепутаешь — только тут чертополохи в каждом углу, чтоб их…
Вдоль всего коридора двери были распахнуты, повсюду сновали ярко одетые девчонки с охапками вещей в руках. Появление Гильса они встретили восторженным хихиканьем.
— Эй, Муранов, начал перерождаться? Уже охотишься на темноглазов?
— Наоборот — они на меня, — отшутился вампир, крепче сжав руку Влады холодными пальцами.
knizhnik.org
