Заговор против гитлера

Самое известное покушение на Адольфа Гитлера

20 июля 1944 года в гитлеровской ставке в лесу Гёрлиц недалеко от Растенбурге в Восточной Пруссии (ставка «Логово волка») произошло самое знаменитое покушение на фюрера. Из «Вольфсшанце» (нем. Wolfsschanze) Гитлер руководил военными действиями на Восточном фронте с июня 1941 года по ноябрь 1944 года. Ставку отлично охраняли, постороннему проникнуть в неё было невозможно. Кроме того, вся прилегающая территория находилась на особом положении: всего в километре отсюда была расположена штаб-квартира Верховного командования сухопутных войск. Для приглашения в Ставку нужна была рекомендация близкого к высшему руководству Рейха человека. Вызов на совещание начштаба сухопутных сил резерва Клауса Шенка фон Штауффенберга утвердил сам руководитель Верховного командования вермахта, главный советник фюрера по военным вопросам Вильгельм Кейтель.Это покушение было кульминацией заговора военной оппозиции с целью убийства Адольфа Гитлера и захвата власти в Германии. В заговоре, существовавшем в вооружённых силах и абвере с 1938 года, участвовали военные, которые считали, что Германия не готова к большой войне. Кроме того, военные были разозлены усилением роли войск СС. Людвиг Август Теодор Бек.

Из истории покушений на Гитлера

Покушение 20 июля было 42 по счёту, и все они провалились, часто Гитлер выживал каким-то чудом. Хотя популярность Гитлера в народе была высока, однако у него хватало и врагов. Угрозы физически устранить фюрера появились сразу после перехода власти к нацистской партии. Регулярно в полицию поступала информация о готовящемся покушении на Гитлера. Так, только с марта по декабрь 1933 года минимум десять случаев представляли, по мнению, тайной полиции, опасность для нового главы правительства. В частности, корабельный плотник из Кенигсберга Курт Луттер, готовил со своими соратниками в марте 1933 г. взрыв на одном из предвыборных митингов, на котором должен был выступать глава нацистов. Со стороны левых Гитлера, в основном, пытались устранить одиночки. В 1930-е годы были предприняты четыре попытки ликвидировать Адольфа Гитлера. Так, 9 ноября 1939 г. в знаменитой мюнхенской пивной Гитлер выступал по случаю годовщины провалившегося в 1923 году «пивного путча». Бывший коммунист Георг Эльзер подготовил и взорвал самодельное взрывное устройство. Во время взрыва погибло восемь человек, более шестидесяти человек получили ранения. Однако Гитлер не пострадал. Фюрер завершил свое выступление раньше обычного и уехал за несколько минут до взрыва бомбы. Кроме левых, Гитлера пытались устранить и сторонники «Черного фронта» Отто Штрассера. Эта организация была создана в августе 1931 года и объединяла крайних националистов. Они были недовольны экономической политикой Гитлера, который, по их мнению, был излишне либерален. Поэтому в феврале 1933 года «Черный фронт» был запрещен, а Отто Штрассер бежал в Чехословакию. В 1936 году Штрассер уговорил еврейского студента Гельмута Гирша (он эмигрировал в Прагу из Штутгарта), вернуться в Германию и убить одного из лидеров нацистов. Взрыв планировали совершить в Нюрнберге, во время очередного съезда нацистов. Но покушение провалилось, Гирша сдал гестапо один из участников заговора. В июле 1937 года в берлинской тюрьме Плётцензее Гельмута Гирша казнили. «Чёрный фронт» пытался спланировать ещё одно покушение, но дальше теории дело не пошло. Затем Гитлера хотел убить студент-теолог из Лозанны Морис Баво. Ему не удалось проникнуть на выступление фюрера по поводу пятнадцатой годовщины «пивного путча» (9 ноября 1938 года). Тогда на следующий день он попытался попасть в резиденцию Гитлера в Оберзальцбурге и там застрелить вождя нацистов. На входе он сказал, что должен передать Гитлеру письмо. Однако охрана заподозрила неладное и арестовала Баво. В мае 1941 года его казнили. Эрвин фон Вицлебен.

Заговор военных

Часть военной элиты Германии считала, что Германия ещё слаба и не готова к большой войне. Война, по их мнению, привела бы страну к новой катастрофе. Вокруг бывшего обер-бургомистра Лейпцига Карла Гёрделера (он был известным юристом и политиком) сложился небольшой кружок высших офицеров вооружённых сил и абвера, которые мечтали о смене государственного курса. Заметной фигурой среди заговорщиков был начальник Генштаба Людвиг Август Теодор Бек. В 1938 году Бек подготовил ряд документов, в которых подверг критике агрессивные замыслы Адольфа Гитлера. Он считал, что они носят слишком рискованный, авантюрный характер (учитывая слабость вооружённых сил, которые были в процессе становления). В мае 1938 года начальник Генштаба выступил против плана чехословацкой кампании. В июле 1938 г. Бек направил меморандум главнокомандующему сухопутными силами генерал-полковнику Вальтеру фон Браухичу, в котором призвал к уходу высшего военного руководства Германии в отставку, чтобы не допустить начала войны с Чехословакией. По его словам, стоял вопрос о существовании нации. В августе 1938 года Бек подал рапорт об отставке и прекратил выполнять обязанности начальника Генерального штаба. Однако немецкий генералитет не последовал его примеру. Бек даже пытался найти поддержку у Великобритании. Посылал в Англию своих эмиссаров, по его просьбе Карл Гёрделер ездил в британскую столицу. Однако британское правительство не пошло на контакт с заговорщиками. Лондон шёл по пути «умиротворения» агрессора, чтобы направить Германию на СССР. Бек и ряд других офицеров планировали отстранить Гитлера от власти и не дать втянуть Германию в войну. Для переворота готовили штурмовую группу из офицеров. Бека поддержал прусский аристократ и убеждённый монархист, командующий 1-й армией Эрвин фон Вицлебен. В состав ударной группы входили офицеры абвера (военная разведка и контрразведка) во главе с начальником штаба управления разведки за границей полковником Гансом Остером и майором Фридрихом Вильгельмом Гайнцем. Кроме того, поддерживали идеи заговорщиков и были недовольны политикой Гитлера новый начальник Генштаба Франц Гальдер, Вальтер фон Браухич, Эрих Гёпнер, Вальтер фон Брокдорф-Алефельд, руководитель абвера Вильгельм Франц Канарис. Бек и Вицлебен не собирались убивать Гитлера, они первоначально хотели только арестовать его и отстранить от власти. В то же время офицеры абвера были готовы застрелить фюрера во время переворота. Сигнал к началу переворота должен был последовать после начала операции по захвату чехословацких Судет. Однако приказа не было: Париж, Лондон и Рим отдали Судеты Берлину, война не состоялась. Гитлер стал ещё более популярным в обществе. Мюнхенское соглашение решило основную задачу переворота – предотвратило войну Германии с коалицией стран. Ганс Остер.

Вторая мировая война

Члены кружка Гёльдерера считали начало Второй мировой войны катастрофой для Германии. Поэтому появился план взорвать фюрера. Организацией подрыва должен был заняться советник министерства иностранных дел Эрих Кордт. Но после покушения 9 ноября 1939 г., осуществленного Георгом Эльзером, службы безопасности были начеку и раздобыть взрывчатку заговорщикам не удалось. План провалился.Руководство абвера попыталось сорвать вторжение в Данию и Норвегию (Операция «Везерюбунг»). За шесть дней до начала операции «Учения на Везере», 3 апреля 1940 г., полковник Остер встретился с нидерландским военным атташе в Берлине Якобусом Гийсбертусом Сасом и сообщил тому точную дату нападения. Военный атташе должен был предупредить правительства Великобритании, Дании и Норвегии. Однако тот поставил в известность только датчан. Датское правительство и армия не смогли организовать сопротивления. Позднее сторонники Гитлера «зачистят» абвер: Ганса Остера и адмирала Канариса казнят 9 апреля 1945 в концлагере Флоссенбург. В апреле 1945 г. же казнят другого руководителя отдела военной разведки Ганса фон Донаньи, арестованного гестапо в 1943 году. Успехи «величайшего полководца всех времен» Гитлера и вермахта в Польше, Дании, Норвегии, Голландии и Франции, стали и поражением для немецкого Сопротивления. Многие пали духом, другие поверили в «звезду» фюрера, население поддерживало Гитлера почти полностью. Только наиболее непримиримые заговорщики, вроде прусского дворянина, офицера Генштаба Хеннинга Херманна Роберта Карла фон Трескова, не смирились и пытались организовать убийство Гитлера. Тресков, как и Канарис, резко негативно относился к террору в отношении евреев, командного и политического состава Красной Армии, пытался опротестовать подобные приказы. Он говорил полковнику Рудольфу фон Герсдорфу, что если указания о расстрелах комиссаров и «подозрительных» гражданских лиц (в эту категорию можно было внести почти любого человека) не будут отменены, то «Германия окончательно потеряет свою честь, а это будет давать себя знать на протяжении сотен лет. Вину за это возложат не на одного Гитлера, а на вас и на меня, на вашу жену и на мою, на ваших детей и на моих». Ещё до начала войны Тресков говорил, что только смерть фюрера может спасти Германию. Тресков считал, что заговорщики обязаны совершить активную попытку убийства Гитлера и государственного переворота. Даже если она провалится, они докажут всему миру, что в Германии не все были сторонниками фюрера. На Восточном фронте Тресков подготовил несколько планов покушения на Адольфа Гитлера, но каждый раз что-то мешало. Так, 13 марта 1943 года Гитлер посетил войска группы «Центр». На самолёте, который возвращался из Смоленска в Берлин, была установлена бомба, замаскированная под подарок, однако взрыватель не сработал. Через несколько дней коллега фон Трескова по штабу группы «Центр» полковник Рудольф фон Герсдорф попытался подорвать себя вместе с Адольфом Гитлером на выставке трофейного вооружения в Берлине. Фюрер должен был пробыть на выставке час. Когда немецкий лидер появился в арсенале, полковник установил взрыватель на 20 минут, но уже через 15 минут Гитлер неожиданно уехал. С большим трудом Герсдорфу удалось остановить взрыв. Были и другие офицеры, которые были готовы пожертвовать собой, чтобы убить Гитлера. Капитан Аксель фон дем Буше и лейтенант Эдвард фон Кляйст независимо друг от друга хотели ликвидировать фюрера во время показа новой армейской формы в начале 1944 года. Но Гитлер по неизвестной причине на эту демонстрацию не явился. Ординарец генерал-фельдмаршала Буша Эберхард фон Брайтенбух планировать застрелить Гитлера 11 марта 1944 года в резиденции Бергхоф. Однако в этот день на беседу немецкого вождя с генерал-фельдмаршалом ординарца не пустили. Хеннинг Херманн Роберт Карл фон Тресков

План «Валькирия»

С зимы 1941—1942 гг. заместитель командующего резервной армией генерал Фридрих Ольбрихт разрабатывал план «Валькирия», который должна были реализовать во время чрезвычайной ситуации или внутренних беспорядков. Согласно плану «Валькирия» во время ЧП (к примеру, из-за массовых акций саботажа и восстания военнопленных), резервная армия подлежала мобилизации. Ольбрихт модернизировал план в интересах заговорщиков: резервная армия во время переворота (убийства Гитлера) должна была стать орудием в руках мятежников и занять ключевые объекты и коммуникации в Берлине, подавить возможное сопротивление частей СС, арестовать сторонников фюрера, высшее нацистское руководство. Входивший в группу заговорщиков начальник службы связи вермахта Эрих Фельгибель должен был вместе с некоторыми доверенными служащими обеспечить блокировку ряда правительственных линий связи и одновременно поддерживать те из них, которые будут использовать мятежники. Считалось, что командующий армией резерва генерал-полковник Фридрих Фромм присоединится к заговору или будет временно арестован, и в этом случае руководство возьмёт на себя Гёпнер. Фромм знал о заговоре, но занимал выжидательную позицию. Он был готов присоединиться к мятежникам в случае известия о смерти фюрера. После убийства фюрера и захвата власти заговорщики планировали учредить временное правительство. Людвиг Бек должен был стать главой Германии (президентом или монархом), Карл Гёрделер — возглавить правительство, а Эрвин Вицлебен — вооружённые силы. Временное правительство должно было в первую очередь заключить сепаратный мир с западными державами и продолжить войну против Советского Союза (возможно, в составе западной коалиции). В Германии собирались восстановить монархию, провести демократические выборы в нижнюю палату парламента (его власть ограничить). Последней надеждой на успех у заговорщиков стал полковник Клаус Филипп Мария Шенк граф фон Штауффенберг. Он происходил из одной из старейших аристократических семей Южной Германии, связанной с королевской династией Вюртемберга. Воспитывался на идеях немецкого патриотизма, монархического консерватизма и католицизма. Первоначально он поддерживал Адольфа Гитлера и его политику, но в 1942 году из-за массового террора и военных ошибок верховного командования Штауффенберг присоединился к военной оппозиции. По его мнению, Гитлер вёл Германию к катастрофе. С весны 1944 года он вместе с небольшим кругом соратников планировал покушение на фюрера. Из всех заговорщиков только полковник Штауффенберг имел возможность приблизиться к Адольфу Гитлеру. Его в июне 1944 года назначили начальником штаба армии резерва, который располагался на Бендлерштрассе в Берлине. Как начштаба резервной армии Штауффенберг мог участвовать на военных совещаниях как в ставке Адольфа Гитлера «Волчье логово» в Восточной Пруссии, так и в резиденции Бергхоф под Берхтесгаденом. Фон Тресков и его подчиненный майор Иоахим Кун (по образованию военный инженер), подготовили для покушения самодельные бомбы. Одновременно заговорщики наладили контакты с командующим оккупационными войсками во Франции генералом Карлом-Генрихом фон Штюльпнагелем. Он должен был после ликвидации Гитлера взять всю власть во Франции в свои руки и начать переговоры с британцами и американцами. Ещё 6 июля полковник Штауффенберг доставил взрывное устройство в Бергхоф, но покушение не произошло. 11 июля начальник штаба армии резерва присутствовал на совещании в Бергхофе с бомбой британского производства, однако не активировал её. Ранее мятежники решили, что вместе с фюрером необходимо одновременно уничтожить Германа Геринга, который был официальным преемником Гитлера, и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, а они оба не присутствовали на этом совещании. Вечером Штауффенберг встретился с лидерами заговора Ольбрихтом и Беком и убедил их, что в следующий раз взрыв надо устроить независимо от того, будут ли участвовать Гиммлер и Геринг. На 15 июля была запланирована ещё одна попытка покушения. Штауффенберг принимал участие на совещании в «Вольфсшанце». За два часа до начала совещания в ставке заместитель командующего армией резерва Ольбрихт отдал приказ о начале реализации плана «Валькирия» и выдвижении войск в направлении правительственного квартала на Вильгельмштрассе. Штауффенберг сделал доклад и вышел переговорить по телефону с Фридрихом Ольбрихтом. Однако когда он вернулся, фюрер уже покинул ставку. Полковнику пришлось уведомить Ольбрихта о неудаче покушения, и тот успел отменить приказ и вернуть войска в места дислокации.

Провал покушения

20 июля граф Штауффенберг и его ординарец старший лейтенант Вернер фон Гефтен прибыли в Ставку «Логово волка» с двумя взрывными устройствами в чемоданах. Штауффенберг должен был активировать заряды перед самым покушением. Вызвал Штауффенберга Главную ставку начальник Верховного командования вермахта Вильгельм Кейтель. Полковник был должен доложить о формировании новых частей для Восточного фронта. Кейтель сообщил Штауффенбергу неприятную новость: из-за жары военный совет перенесли из бункера на поверхности, в легкий деревянный дом. Взрыв в закрытом подземном помещении был бы более эффективным. Совещание должно было начаться в половине первого.

Штауффенберг попросил разрешения после дороги сменить рубашку. Адъютант Кейтеля Эрнст фон Фрайенд отвёл его в спальное помещение. Там заговорщик стал срочно готовить взрыватели. Одной левой рукой с тремя пальцами сделать это было сложно (в апреле 1943 года в Северной Африке во время налета английской авиации он был тяжело ранен, его контузило, Штауффенберг потерял глаз и правую руку). Полковник смог подготовить и положить в портфель только одну бомбу. В комнату вошёл Фрайенд и сообщил, что нужно поторопиться. Второе взрывное устройство осталось без детонатора — вместо 2 кг взрывчатки в распоряжении офицера остался только один. У него в распоряжении до взрыва было 15 минут. Кейтель и Штауффенберг вошли в домик, когда военное совещание уже началось. На нём присутствовало 23 человека, большинство сидело за массивным дубовым столом. Полковник сел справа от Гитлера. Пока докладывали о ситуации на Восточном фронте, заговорщик поставил портфель с взрывным устройством на стол поближе к Гитлеру и за 5 минут до взрыва покинул помещение. Он должен был поддержать следующие шаги мятежников, поэтому и не остался в помещении. Счастливый случай и на этот раз спас Гитлера: один из участников совещания поставил портфель под стол. В 12.42 прогремел взрыв. Четыре человека было убито, другие получили различные ранения. Гитлер был контужен, получил несколько незначительных осколочных ранений и ожогов, правая рука была временно парализована. Штауффенберг видел взрыв и был уверен, что Гитлер погиб. Он смог покинуть зону оцепления до того момента как её закрыли. Расположение участников совещания в момент взрыва.В 13:15 Штауффенберг вылетел в Берлин. Через два с половиной часа самолёт приземлился в аэропорту Рангсдорф, где их должны были встретить. Штауффенберг узнаёт, что заговорщики, из-за противоречивости сведений поступающих из ставки, ничего не предпринимают. Он сообщает Ольбрихту, что фюрер убит. Только тогда Ольбрихт направился к командующему армией резерва Ф. Фромму, чтобы тот согласился на реализацию плана «Валькирия». Фромм решил сам удостовериться в гибели Гитлера и позвонил в Ставку (все линии связи заговорщики не смогли блокировать). Кейтель сообщил ему, что покушение провалилось, Гитлер жив. Поэтому, Фромм отказался участвовать в мятеже. В это время в здание на улице Бендлер приехали Клаус Штауффенберг и Вернер Гефтен. На часах было 16:30, с момента покушения прошло почти четыре часа, а мятежники ещё не начали реализацию плана по перехвату управления в Третьем рейхе. Все заговорщики были в нерешительности, и тогда полковник Штауффенберг взял инициативу на себя. Штауффенберг, Гефтен вместе с Беком пошли к Фромму и потребовали подписать план «Валькирия». Фромм снова отказался, его арестовали. Командующим армии резерва стал генерал-полковник Гёпнер. Штауффенберг сидел на телефоне и убеждал командиров соединений в том, что Гитлер погиб и призывал выполнять указания нового командования - генерал-полковника Бека и генерал-фельдмаршала Вицлебена. В Вене, Праге и Париже начали реализацию плана «Валькирия». Особенно успешно он был выполнен во Франции, там генерал Штюльпнагель арестовал всё высшее руководство СС, СД и гестапо. Однако это был последний успех заговорщиков. Мятежники потеряли много времени, действовали неуверенно, хаотично. Заговорщики не взяли под контроль министерство пропаганды, имперскую канцелярию, главное управление имперской безопасности и радиостанцию. Гитлер был жив, об этом многие знали. Сторонники фюрер действовали более решительно, а колеблющиеся остались в стороне от мятежа. Около шести вечера берлинский военный комендант Газе, получил телефонограмму Штауффенберга и вызвал к себе командира батальона охраны «Великая Германия» майора Отто-Эрнста Ремера. Комендант сообщил ему о смерти Гитлера и приказал привести часть в боевую готовность, оцепить правительственный квартал. При разговоре присутствовал партийный функционер, он убедил майора Ремера связаться с министром пропаганды Геббельсом, и согласовать с ним полученные указания. Йозеф Геббельс установил связь с фюрером и тот отдал приказ майору: подавить мятеж любой ценой (Ремера произвели в полковники). К восьми вечера солдаты Ремера контролировали основные правительственные здания Берлина. В 22:40 охрана штаба на улице Бендлер была разоружена, и офицеры Ремера арестовали фон Штауффенберга, его брата Бертольда, Гефтена, Бека, Гёпнера и других мятежников. Заговорщики потерпели поражение. Фромм был освобожден и чтобы скрыть своё участие в заговоре, организовал заседание военного суда, который тут же приговорил пять человек к смерти. Исключение сделали только для Бека, ему разрешили покончить с собой. Однако две пули в голову не убили его и генерала добили. Четверых мятежников — генерала Фридриха Ольбрихта, лейтенанта Вернера Гефтена, Клауса фон Штауффенберга и начальника общего отдела штаба сухопутных войск Мерца фон Квирнхайма, вывели по одному во двор штаба и расстреляли. Перед последним залпом полковник Штауффенберг успел крикнуть: «Да здравствует святая Германия!».

21 июля Г. Гиммлер учредил спецкомиссию из четырёхсот высших чинов СС для расследования «Заговора 20 июля», и по всему Третьему рейху начались аресты, пытки, и казни. По делу «Заговора 20 июля» было арестовано более 7 тыс. человек, около двух сотен было казнено. Даже трупам главных заговорщиков Гитлер «отомстил»: тела были выкопаны и сожжены, пепел развеян.

Автор: Самсонов Александр

topwar.ru

Заговор 20 июля - это... Что такое Заговор 20 июля?

Руины блока, в котором произошёл взрыв. 20 июля 1944 года.

Заговор 20 июля («Заговор генералов»)  — заговор германского Сопротивления, прежде всего военных вермахта, с целью убийства Гитлера, государственного переворота и свержения нацистского правительства. Кульминацией заговора стало неудачное покушение на жизнь Гитлера 20 июля 1944. Следствием неудачи заговора стали казнь большинства его участников и репрессии против других участников немецкого Сопротивления.

Возникновение заговора военных

Группы заговорщиков, планировавшие антинацистский переворот, существовали в вермахте и военной разведке (абвере) с 1938 года и имели своей целью отказ от агрессивной внешней политики Германии и предотвращение будущей войны, к которой, как считало большинство заговорщиков, Германия не готова. Кроме того, многие военные восприняли как унижение вермахта усиление СС и случившееся в 1938 году дело Фрича — Бломберга. Заговорщики планировали смещение Гитлера после отдачи им приказа о нападении на Чехословакию, создание временного правительства, а впоследствии проведение демократических выборов[1][2]. В число недовольных входили генерал-полковник Людвиг Бек, подавший в отставку с поста начальника штаба сухопутных войск 18 августа 1938 года в знак несогласия с политикой Гитлера, новый начальник штаба Франц Гальдер, будущие генерал-фельдмаршалы Эрвин фон Вицлебен и Вальтер фон Браухич, генералы Эрих Гёпнер и Вальтер фон Брокдорф-Алефельд, глава абвера Вильгельм Франц Канарис, подполковник абвера Ханс Остер, а также министр финансов Пруссии Йоханнес Попиц, банкир Яльмар Шахт, бывший бургомистр Лейпцига Карл Гёрделер и дипломат Ульрих фон Хассель. Гёрделер регулярно путешествовал по Европе, встречаясь с видными политиками[3], по поручению Остера один из заговорщиков, Эвальд фон Клейст-Шменцин, 18 августа, в разгар кризиса, летал в Лондон, чтобы предупредить британских политиков об агрессивных намерениях Гитлера[4]. Переворот планировался на последние дни сентября 1938 года, но утром 28 сентября планы заговорщиков спутало сообщение о том, что британский премьер-министр Невилл Чемберлен согласился приехать в Германию и провести переговоры с Гитлером, а Великобритания не будет объявлять войну Германии. Подписанное вслед за тем Мюнхенское соглашение сделало основную цель переворота — предотвращение вооружённого столкновения — выполненной[5].

Планы смещения Гитлера существовали и в дальнейшем, однако из-за нерешительности заговорщиков (в первую очередь, Браухича и Гальдера) ни один из них не был реализован. С началом войны военные, в особенности на восточном фронте, также были вынуждены закрывать глаза на жестокости в отношении мирного населения и военнопленных (деятельность айнзатцгрупп, «указ о комиссарах» и др.), а в некоторых случаях — и самостоятельно проводить те или иные меры[6]. С 1941 года группа заговорщиков во главе с полковником Хеннингом фон Тресковом, племянником фельдмаршала Федора фон Бока, действовала в штабе Группы армий Центр на Восточном фронте. Тресков был убеждённым противником нацистского режима и последовательно назначал в свой штаб людей, разделявших его взгляды[7]. Среди них были полковник барон Рудольф-Кристоф фон Герсдорф, лейтенант резерва Фабиан фон Шлабрендорф, ставший адъютантом Трескова, братья Георг и Филипп фон Бёзелагеры. Фон Бок также был недоволен политикой Гитлера, но отказывался от поддержки заговора в любой форме[8]. После поражения в битве под Москвой Браухич и фон Бок были уволены, а командиром «Центра» назначен Ганс Гюнтер фон Клюге. В штаб-квартире «Центра» в Смоленске сохранялась группа Сопротивления, созданная Тресковом. Через Шлабрендорфа она поддерживала контакты с Беком, Гёрделером и Остером. Гёрделер и Тресков также пытались привлечь в заговор фон Клюге и считали, что он находится на их стороне[8][9].

Осенью 1942 года был снят с должности Гальдер, что лишило заговорщиков связи с Верховным командованием сухопутных войск. Однако вскоре Остер смог привлечь начальника Общевойскового управления Верховного командования сухопутных войск и заместителя командующего резервной армией генерала Фридриха Ольбрихта[8]. Резервная армия была боеспособным подразделением, предназначавшимся, в частности, для подавления беспорядков внутри Германии. В течение 1942 года план заговора эволюционировал в двухступенчатую операцию, включавшую убийство Гитлера силами заговорщиков и захват основных коммуникаций и подавление сопротивления СС резервной армией[10].

Многочисленные попытки группы Трескова убить Гитлера не увенчались успехом. 13 марта 1943 года во время посещения Гитлером Смоленска Тресков и его адъютант, фон Шлабрендорф подложили в его самолет бомбу, в которой не сработало взрывное устройство. Через восемь дней фон Герсдорф хотел взорвать себя вместе с Гитлером на выставке трофейной советской техники в цейхгаузе в Берлине, но тот преждевременно покинул выставку, а фон Герсдорф едва успел деактивировать детонатор.

План «Валькирия»

Клаус фон Штауффенберг

С зимы 1941—1942 годов Ольбрихт работал над планом «Валькирия», рассчитанным на случай чрезвычайных ситуаций и внутренних беспорядков. Согласно этому плану армия резерва подлежала мобилизации в случае массовых акций саботажа, восстания военнопленных и аналогичных ситуациях[11]. План был одобрен Гитлером[12]. Позднее Ольбрихт тайно модернизировал план «Валькирия» так, что при попытке переворота резервная армия стала бы орудием в руках заговорщиков. После убийства Гитлера она должна была занять ключевые объекты в Берлине, разоружить СС и арестовать прочее нацистское руководство. Предполагалось, что командующий резервной армией генерал-полковник Фридрих Фромм присоединится к заговору или будет смещён, и в этом случае командование возьмёт на себя Гёпнер[11]. Фромм был осведомлён о существовании заговора, но занимал выжидательную позицию[13]. Одновременно с вводом в действие резервной армии входивший в заговор начальник службы связи вермахта Эрих Фельгибель вместе с некоторыми доверенными подчинёнными должен был обеспечить блокировку ряда правительственных линий связи, одновременно поддерживая те из них, которые использовались заговорщиками[14].

Гёрделер выступал за сохранение жизни Гитлера. Обсуждались различные варианты такого сценария (в частности, взятие Гитлера в заложники или отключение линий связи и изоляция Гитлера от внешнего мира на время переворота), но ещё весной 1943 года заговорщики пришли к выводу, что все они нецелесообразны[15]. После убийства Гитлера планировалось сформировать временное правительство: Бек должен был стать главой государства (президентом или монархом), Гёрделер — канцлером, Вицлебен — верховным главнокомандующим. Задачами нового правительства были заключение мира с западными державами и продолжение войны против СССР, а также проведение демократических выборов внутри Германии[16]. Гёрделер и Бек разработали более подробный проект устройства постнацистской Германии, основывавшийся на их консервативных монархических взглядах. В частности, они полагали, что народное представительство следует ограничить (нижняя палата парламента будет формироваться в результате непрямых выборов, а верхняя, в которую войдут представители земель, — вообще без выборов), а главой государства должен быть монарх[17].

В августе 1943 года Тресков познакомился с подполковником графом Клаусом фон Штауффенбергом, которому было суждено стать самым известным участником заговора (и непосредственным исполнителем покушения на Гитлера). Штауффенберг служил в Северной Африке в войсках Роммеля, был там тяжело ранен, имел националистически-консервативные взгляды. К 1942 году Штауффенберг разочаровался в нацизме и был убеждён, что Гитлер ведёт Германию к катастрофе. Однако по религиозным убеждениям он поначалу не считал, что фюрера надо убить. После Сталинградской битвы он решил, что оставить Гитлера в живых будет бо́льшим злом. Тресков писал Штауффенбергу: «Покушение должно произойти любой ценой (фр. coûte que coûte); даже если мы потерпим неудачу — надо действовать. Ведь практическая сторона дела уже ничего не значит; дело только в том, что германское сопротивление пошло на решительный шаг перед глазами мира и истории. По сравнению с этим все остальное значения не имеет»[18].

Попытки покушений первой половины июля

Штауффенберг (слева), Гитлер (в центре) и Кейтель 15 июля 1944 года в «Вольфшанце».

В июне 1944 года Штауффенберг был назначен начальником штаба армии резерва, который находился на Бендлерштрассе в Берлине (так называемый Бендлерблок; ныне улица носит имя Штауффенбергштрассе). В этом качестве он мог присутствовать на военных совещаниях как в ставке Гитлера «Вольфшанце» в Восточной Пруссии, так и в резиденции Бергхоф под Берхтесгаденом. 1 июля ему также было присвоено звание полковника. В то же время заговорщики вошли в контакт с командующим оккупационными войсками во Франции генералом Штюльпнагелем, который должен был после убийства Гитлера взять власть во Франции в свои руки и начать переговоры с союзниками. 3 июля генералы Вагнер, Линдеманн, Штифф и Фельгибель провели совещание в отеле «Берхтесгаденер Хоф». В частности, обсуждался порядок отключения правительственных линий связи Фельгибелем после взрыва[19].

6 июля Штауффенберг доставил бомбу в Бергхоф, однако покушение не состоялось. Штифф позднее на допросе показал, что отговорил Штауффенберга от попытки убить Гитлера тогда. По другим данным, Штифф должен был взорвать бомбу сам на следующий день на оружейной выставке в замке Клессхайм около Зальцбурга[20][21]. 11 июля Штауффенберг присутствовал на совещании в Бергхофе с бомбой английского производства, но не активировал её. Ранее заговорщики решили, что вместе с Гитлером необходимо устранить Геринга, официального преемника Гитлера, и Гиммлера, руководителя СС, а они оба не присутствовали на совещании[22][23]. Вечером Штауффенберг встретился с Беком и Ольбрихтом и убедил их, что в следующий раз покушение надо проводить независимо от того, будут ли присутствовать Геринг и Гиммлер[24].

15 июля Штауффенберг делал доклад о состоянии резервов на совещании в «Вольфшанце». За два часа до начала совещания Ольбрихт отдал приказ о начале операции «Валькирия» и выдвижении резервной армии в направлении правительственного квартала на Вильгельмштрассе. Штауффенберг сделал доклад и вышел переговорить по телефону с Ольбрихтом. Когда он вернулся, Гитлер уже покинул совещание. Штауффенберг уведомил Ольбрихта о неудаче, и тот отменил приказ и вернул войска в казармы[25].

События 20 июля

Покушение

Расположение участников совещания в момент взрыва

20 июля около 7:00 Штауффенберг вместе со своим адъютантом обер-лейтенантом Вернером фон Хефтеном и генерал-майором Гельмутом Штиффом на курьерском самолёте Junkers Ju 52 вылетел с аэродрома в Рангсдорфе в ставку Гитлера[26]. В одном портфеле у них были бумаги для доклада о создании двух новых дивизий из резервистов, которые требовались на Восточном фронте, а в другом — два пакета взрывчатки и три химических детонатора. Для того, чтобы бомба взорвалась, требовалось разбить стеклянную ампулу, тогда находившаяся в ней кислота за десять минут разъедала проволоку, высвобождавшую боёк. После этого срабатывал детонатор[27].

Самолёт приземлился в 10:15 на аэродроме в Растенбурге (Восточная Пруссия). Штифф, Штауффенберг и фон Хефтен на машине отправились в ставку фюрера. По прибытии Штауффенберг позавтракал со штабными офицерами и переговорил с несколькими военными. В начале первого Кейтель объявил, что из-за визита Муcсолини совещание переносится с 13:00 на 12:30, а доклад Штауффенберга сокращается. Кроме того, совещание было перенесено из подземного бункера, где поражающая сила от взрыва была бы гораздо больше, в деревянное казарменное помещение[28]. Перед началом совещания Штауффенберг вместе с Хефтеном отпросился в приёмную и плоскогубцами разбил ампулу, активировав детонатор. Один из офицеров поторопил Штауффенберга, поэтому тот не успел активировать вторую бомбу и фон Хефтен забрал её компоненты с собой[29].

Когда Штауффенберг вошёл, он попросил адъютанта Кейтеля фон Фрейенда дать ему место у стола поближе к Гитлеру[30]. Он встал рядом с полковником Брандтом и поставил портфель под стол в паре метров от Гитлера, прислонив его к массивной деревянной тумбе, поддерживавшей стол[31]. После этого под предлогом телефонного разговора Штауффенберг вышел. Брандт пересел ближе к Гитлеру и передвинул мешавший ему портфель по другую сторону тумбы, которая теперь защищала Гитлера[32][33]. Перед отъездом, пока Штауффенберг искал машину, он зашёл к Фельгибелю и они вместе наблюдали взрыв[34]. Затем Штауффенберг, находившийся в уверенности, что Гитлер мёртв, выехал. Он успел покинуть зону оцепления до того, как она была полностью закрыта. На последнем КПП Штауффенберга задержал офицер, но получив от адъютанта коменданта подтверждение, разрешил ехать[35][36].

Взрыв произошёл в 12:42. Из 24 человек, присутствовавших на совещании, четверо — генералы Шмундт и Кортен, полковник Брандт и стенографист Бергер — скончались, а остальные получили ранения различной степени тяжести. Гитлер получил многочисленные осколочные ранения и ожоги ног и повреждения барабанных перепонок, был контужен и временно оглох, правая рука была временно парализована. У него были опалены волосы, а брюки разорвало в клочья[37].

Около 13:00 Штауффенберг и Хефтен покинули «Вольфшанце». По пути на аэродром Хефтен выбросил второй пакет взрывчатки, который позднее был обнаружен гестапо[38]. В 13:15 самолёт вылетел в Рангсдорф[32]. Фельгибель отправил своему начальнику штаба генерал-лейтенанту Фрицу Тилле в Берлин сообщение: «Произошло что-то ужасное. Фюрер жив». Предположительно, сообщение было составлено таким образом, чтобы не раскрылась роль Фельгибеля и получателей сообщения: линии связи могли прослушиваться[32]. Одновременно ещё один заговорщик, генерал Эдуард Вагнер, уведомил о покушении Париж[39]. Затем была организована информационная блокада «Вольфшанце». Однако линии связи, зарезервированные для СС, остались нетронутыми, и уже в это время министру пропаганды Геббельсу стало известно о попытке покушения на Гитлера.

Около 15:00 Тилле сообщил заговорщикам в Бендлерблоке о противоречивых сведениях из ставки фюрера. Тем временем, прилетев в Рангсдорф, Штауффенберг позвонил Ольбрихту и полковнику Хофакеру из штаба Штюльпнагеля и сообщил им, что убил Гитлера. Ольбрихт не знал, кому верить. В этот момент с «Вольфшанце» была снята информационная блокада, и уже полным ходом шло расследование покушения на Гитлера.

В 16:00 Ольбрихт, преодолев сомнения, всё же отдал приказ о мобилизации в соответствии с планом «Валькирия». Однако генерал-полковник Фромм позвонил в ставку фельдмаршалу Вильгельму Кейтелю, который заверил его, что с Гитлером всё в порядке и спросил, где находится Штауффенберг. Фромм понял, что в «Вольфшанце» уже известно, куда ведут следы, и ему придется отвечать за действия своих подчиненных.

Провал заговора

Ремер даёт интервью Паулю Кнуве в связи с событиями Июльского заговора

В 16:30 Штауффенберг и Хефтен наконец прибыли в Бендлерблок. Ольбрихт, Квирнхайм и Штауффенберг сразу же отправились к генерал-полковнику Фромму, который должен был подписать приказы, отданные по плану «Валькирия». Фромм уже знал, что Гитлер жив, он попытался их арестовать и сам был посажен под арест. В этот момент в войска были отправлены первые приказы, которые по ошибке получила и ставка Гитлера «Вольфшанце». В городской комендатуре Берлина комендант города генерал-лейтенант Пауль фон Хазе провел оперативное совещание.

В 17:00 командир охранного батальона «Großdeutschland» майор Отто-Эрнст Ремер, вернувшись из комендатуры, поставил задачу перед личным составом, который в соответствии с планом «Валькирия» должен был оцепить правительственный квартал. Вскоре после 17:00 по радио было передано первое сообщение о неудачной попытке покушения на Гитлера (следующее сообщение в 18:28 обошло весь мир).

Подразделения пехотной школы в Деберице под Берлином были приведены в полную боевую готовность, преподаватель тактики майор Якоб получил приказ со своей ротой занять Дом радио.

В 17:30 Геббельс объявил тревогу в учебном подразделении 1-й дивизии Лейбштандарте-СС «Адольф Гитлер», которое было приведено в состояние повышенной боевой готовности. Однако министр пропаганды хотел во что бы то ни стало избежать вооруженного конфликта между СС и частями вермахта.

Тогда же в 17:30 в штаб заговорщиков в сопровождении четырёх эсэсовцев явился оберфюрер СС, полковник полиции Гумберт Ахамер-Пифрадер. Он заявил, что по личному поручению начальника Главного управления имперской безопасности Эрнста Кальтенбруннера ему надлежит выяснить у Штауффенберга причины его поспешного возвращения в Берлин из ставки Гитлера. Вместо объяснений Штауффенберг арестовал Ахамер-Пифрадера вместе с сопровождавшими его лицами и посадил под замок в одну комнату к уже арестованным заговорщиками генерал-полковнику Фромму и генералу Корцфляйшу[40][41].

Около 18:00 рота майора Якоба заняла Дом радио, который, тем не менее, продолжал вещание.

Между 18:35 и 19:00 после оцепления правительственного квартала майор Ремер направился в министерство пропаганды к Геббельсу, которого он должен был арестовать. Но у него возникли сомнения. Около 19:00 Геббельс попросил связать его с Гитлером и передал трубку майору Ремеру, чтобы тот убедился в том, что фюрер жив. Гитлер приказал Ремеру взять ситуацию в Берлине под контроль. После разговора с Гитлером Ремер развернул в служебной квартире Геббельса командный пункт и привлек на свою сторону дополнительные подразделения. Вышедшие из Крампница для поддержки заговорщиков учебные танковые части получили приказ подавить мятеж генералов. В 19:30 из Цоссена в Бендлерблок приехал генерал-фельдмаршал Вицлебен и отчитал Ольбрихта и Штауффенберга за неуверенные действия и упущенные возможности.

Двор штаба резерва сухопутных войск, где по приказу Фридриха Фромма были расстреляны Штауффенберг, Ольбрихт, Хефтен и фон Квирнхайм

Фромму, переведённому в его личный кабинет, разрешили принять трёх офицеров из его штаба в отсутствие охраны. Фромм провёл офицеров через задний выход и приказал им привести подмогу[42][43]. Тем временем части под командованием Ремера начали одерживать верх над верными заговорщикам частями армии резерва. Когда Ольбрихт начал готовить Бендлеблок к обороне, несколько офицеров во главе с полковником Францем Гербером потребовали от Ольбрихта объяснений. После уклончивого ответа Ольбрихта они вернулись вооружёнными и арестовали его. Помощник Ольбрихта позвал Штауффенберга и Хефтена, чтобы разобраться в ситуации, началась перестрелка и Штауффенберг был ранен в левую руку. В течение десяти минут Гербер задержал всех заговорщиков и освободил из-под стражи Фромма[44][45].

Около 23:30[44] (по другим источникам, в начале одиннадцатого[46]) Фромм объявил, что заговорщики находятся под арестом. Бек с разрешения Фромма попытался застрелиться, но только нанёс себе лёгкую рану. Фромм объявил, что военным трибуналом приговорил Штауффенберга, Ольбрихта, Квирнхайма и Хефтена к смерти. В начале первого все четверо были расстреляны во дворе Бедлерблока. Одновременно Бек сделал повторный выстрел, снова остался жив и его по приказу Фромма застрелил один из охранников. В 00:21 Фромм отправил Гитлеру телеграмму, в которой извещал, что подавил путч[42]. Расстреливая заговорщиков, Фромм предположительно стремился продемонстрировать лояльность Гитлеру и одновременно уничтожить свидетелей[47]. Прибывший позднее Скорцени распорядился прекратить дальнейшие казни[48].

Одновременно вечером командующий войсками в оккупированной Франции генерал Штюльпнагель отдал приказ об аресте представителей СС, СД и гестапо в Париже. Это оказалась самая успешная операция 20 июля: к 22:30 без единого выстрела было арестовано 1200 человек, включая руководителя СС в Париже генерал-майора СС Карла Оберга[42][49]. Заговорщики собрались в штабе в отеле «Рафаэль», а Штюльпнагель отправился в пригород Ла-Рош-Гвион, где находился фон Клюге, и безуспешно пытался убедить его перейти на их сторону. В одиннадцатом часу до Парижа дозвонился Штауффенберг и сообщил, что в Берлине восстание кончилось провалом[50]. Ночью Штюльпнагель получил уведомление, что он отстранён от командования, а верный Гитлеру адмирал Кранке готов направить на подавление путча моряков, и отдал приказ освободить эсесовцев[51]. Вскоре в «Рафаэле» началось совместное братание военных и эсесовцев с распитием шампанского[52][53].

Решающую роль в провале сыграл не только случай, спасший Гитлера, но и целый ряд серьёзных просчётов и половинчатых мер заговорщиков, а также выжидательная позиция многих из них.

Репрессии против участников заговора

Ворота тюрьмы Плётцензее (улица ныне носит имя Ольбрихта) Роланд Фрейслер, председатель Народной судебной палаты

В ночь после заговора Гитлер выступил по радио с обращением к нации, обещая жестоко покарать всех участников мятежа[54]. В ближайшие недели гестапо провело подробнейшее расследование дела. Все, кто имел хоть малейшее отношение к главным персонажам событий 20 июля, были арестованы или допрошены. Во время обысков были обнаружены дневники и переписка участников заговора, вскрылись предыдущие планы переворота и убийства фюрера; начались новые аресты упоминаемых там лиц. При этом не все имели отношение к делу 20 июля — гестапо часто сводило старые счёты. Гитлер лично проинструктировал председателя Народной судебной палаты Роланда Фрейслера, что суд должен быть быстрым, а подсудимые должны быть повешены, «как скот на бойне»[55][56].

По приказу Гитлера большинство осуждённых казнили не на гильотине, как гражданских преступников, и не через расстрел, как военных — их вешали на рояльных струнах, прикреплённых к крюку мясника на потолке, в тюрьме Плётцензее[57]. В отличие от обычного повешения, смерть наступала не от перелома шеи при падении и не от сравнительно быстрой асфиксии, а от растягивания шеи и медленного удушения. Гитлер приказал превратить суд над заговорщиками и казнь в унизительные мучения, заснять фильм и сфотографировать. Эти казни снимались на киноплёнку под свет софитов. Впоследствии он лично смотрел этот фильм, а также приказывал демонстрировать его солдатам для поднятия боевого духа[57][58]. По утверждению адъютанта Гитлера от люфтваффе фон Белова Гитлер не отдавал приказа вести съёмки и смотрел фотографии казнённых, которые ему приносил адъютант от СС Фегеляйн, с неохотой[59]. В отличие от киноматериалов о показательных судебных процессах, съёмки казней не сохранились[57][60].

21 июля Тресков покончил с собой, имитировав гибель в бою: он подорвал себя гранатой на польском фронте под Белостоком и был похоронен как погибший офицер на родине (затем его тело вырыли из могилы и сожгли). Первый процесс над Вицлебеном, Гёпнером и ещё 6 участниками заговора прошёл 7—8 августа. 8 августа все были повешены. В общей сложности по приговору Народной палаты было приговорено к смерти до 200 человек[61][62]. Уильям Ширер приводит общие цифры в 4980 казнённых и 7000 арестованных[63]. В соответствии с «древнегерманскими» законами о кровной вине (Sippenhaft) репрессиям подверглись и родственники заговорщиков: многие были арестованы и отправлены в концлагеря, а детей нацисты под новыми фамилиями помещали в детский дом (большинство из репрессированных членов семей заговорщиков пережили войну и смогли воссоединиться с отобранными детьми)[64].

Был арестован генерал-полковник Франц Гальдер, один из немногих, кому посчастливилось пережить (хотя и в концлагере) окончание войны и выйти на свободу. Фельдмаршал фон Клюге отравился 19 августа под Мецем, опасаясь участи Вицлебена, после того как Гитлер отозвал его с фронта. В октябре покончил с собой и был торжественно похоронен Эрвин Роммель, командир Штауффенберга в Африке, на которого рассчитывали заговорщики, но степень реальной связи которого с ними неясна. Ещё один фельдмаршал, косвенно причастный к заговору, Федор фон Бок, избежал преследования, но пережил Гитлера только на четыре дня: он погиб 4 мая 1945 года, после того как его машина попала под обстрел английского штурмовика. 30 августа был повешен пытавшийся застрелиться Штюльпнагель, 4 сентября — Лендорф-Штейнорт и Фельгибель. 9 сентября к смертной казни приговорили пытавшегося скрыться и выданного хозяином гостиницы Гёрделера, однако его казнь откладывалась, предположительно из-за того, что его политический вес и авторитет в глазах запада могли быть полезны Гиммлеру на случай ведения мирных переговоров. 2 февраля он был повешен, в тот же день в тюрьме Плетцензее был повешен Попиц[65][66].

Следствием раскрытия заговора было усиление бдительности нацистов по отношению к вермахту: вооружённые силы были лишены относительной автономии от партии и СС, которой они пользовались раньше. 24 июля в армии было введено как обязательное нацистское приветствие вместо традиционного отдания воинского приветствия. Среди 200 казнённых был 1 фельдмаршал (Вицлебен), 19 генералов, 26 полковников, 2 посла, 7 дипломатов другого уровня, 1 министр, 3 государственных секретаря и шеф криминальной полиции рейха («Крипо», одного из управлений РСХА) группенфюрер СС/генерал-лейтенант полиции Артур Небе. Новые и новые процессы и казни шли практически безостановочно с августа по февраль. 3 февраля 1945 года, на следующий день после казни Гёрделера и Попица, в здание Народного суда во время заседания попала американская бомба, и обрушившаяся с потолка балка убила Фрейслера. После гибели судьи процессы приостановились (12 марта был казнён Фридрих Фромм, чья измена лишь отсрочила казнь). Однако открытие в марте дневников Канариса с подробностями заговора в абвере привело его, Остера и ещё несколько их товарищей, против которых ранее не было прямых улик, на виселицу; 8 апреля их казнили в концлагере Флоссенбюрг, всего за 22 дня до гибели Гитлера.

Оценка

Мемориальная доска на месте расстрела Штауффенберга с цветами, 21 июля 2009 года

Участники заговора 20 июля считаются в современной Германии национальными героями, которые отдали свою жизнь во имя свободы; их именами названы улицы, им поставлены памятники. В памятные даты, связанные с покушением, проходят церемонии с участием высших лиц государства[67][68][69]. В современной немецкой историографии заговор 20 июля рассматривается как важнейшее событие немецкого Сопротивления[16].

В то же время многие участники заговора не разделяли современные идеалы демократии, а представляли традиционный прусский националистический консерватизм и были критичны по отношению к Веймарской республике. Так, Штауффенберг в 1933 году поддержал Гитлера и даже в своей семье считался преданным национал-социалистом[70], Бек и Гёрделер были монархистами[71], а последний выступал и за сохранение довоенных территориальных приобретений[72].

Фильмы

• 1955 Это произошло 20 июля / Es geschah am 20. Juli (ФРГ, реж. Георг Вильгельм Пабст)
• 1955 20 июля / Der 20. Juli (ФРГ, реж. Фальк Харнак)
• 1966 Без борьбы нет победы / Ohne Kampf kein Sieg (ТВ ГДР, реж. Руди Курц)
• 1967 Ночь генералов / The Night of the Generals (реж. Анатоль Литвак)
• 1970 Клаус граф Штауффенберг — портрет покусителя / Claus Graf Stauffenberg — Porträt eines Attentäters (ZDF, ТВ ФРГ, реж. Рудольф Нусгрубер)
• 1970 Освобождение. Направление главного удара (СССР, реж. Юрий Озеров)
• 1971 Операция «Валькирия» / Operation Walküre (WDR, ТВ ФРГ, реж. Франц Петер Вирт)
• 1990 Заговор против Гитлера / The Plot to Kill Hitler (ТВ, реж. Лоренс Шиллер)
• 2004 Штауффенберг / Stauffenberg (ARD, ТВ ФРГ, реж. Йо Байер)
• 2004 Что действительно произошло 20 июля 1944 года? / Was geschah wirklich am 20. Juli 1944? (RBB, ТВ ФРГ, реж. Артем Деменок)
• 2004 Час офицеров / Die Stunde der Offiziere (ZDF, ТВ ФРГ, реж. Ханс-Эрих Вит)
• 2008 Операция «Валькирия» / Valkyrie (реж. Брайан Сингер)
• 2009 Штауффенберг — подлинная история / Stauffenberg — Die wahre Geschichte (ZDF, ТВ ФРГ, реж. Оливер Хальмбургер)

См. также

Примечания

1. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 87.
2. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха = The Rise and Fall of the Third Reich. — М.: Захаров, 2009. — Т. 1. — С. 514—515.
3. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 55—57.
4. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха = The Rise and Fall of the Third Reich. — М.: Захаров, 2009. — Т. 1. — С. 521.
5. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха = The Rise and Fall of the Third Reich. — М.: Захаров, 2009. — Т. 1. — С. 560—561.
6. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 263.
7. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 265.
8. ↑ 1 2 3 Robert B. Kane Disobedience and conspiracy in the German Army, 1918-1945. — McFarland, 2002. — P. 182. — 259 p. — ISBN 9780786411047
9. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 271.
10. ↑ Thomsett, M. C. The German Opposition to Hitler: The Resistance, the Underground, and Assassination Plots, 1938—1945. P. 172.
11. ↑ 1 2 Robert B. Kane Disobedience and conspiracy in the German Army, 1918-1945. — McFarland, 2002. — P. 186. — 259 p. — ISBN 9780786411047
12. ↑ Fest, J. Plotting Hitler’s Death: The German Resistance to Hitler 1933—1945. P. 219.
13. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 539.
14. ↑ Hoffmann, P. Stauffenberg: a family history, 1905-1944l. — McGill-Queen's Press, 2003. — P. 201. — 424 p. — ISBN 9780773525955
15. ↑ Ralf Blank, Jorg Echternkamp, Karola Fings, Jurgen Forster, Winfried Heinemann, Tobias Jersak, Armin Nolzen, Christoph Rass Germany and the Second World War Volume IX/I: German Wartime Society 1939-1945: Politicization, Disintegration, and the Struggle for Survival. — Oxford University Press, 2008. — Т. 9. — P. 858—859. — 1035 p. — ISBN 9780199282777
16. ↑ 1 2 Вишлёв, О. В. Статья «Заговор 20 июля 1944» в БРЭ.
17. ↑ Wolfgang Benz, Thomas Dunlap A concise history of the Third Reich. — University of California Press, 2006. — P. 238—239. — 309 p. — ISBN 9780520234895
18. ↑ Joachim Fest, Plotting Hitler’s Death: The German Resistance to Hitler 1933—1945, 236
19. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 380.
20. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 376.
21. ↑ Ralf Blank, Jorg Echternkamp, Karola Fings, Jurgen Forster, Winfried Heinemann, Tobias Jersak, Armin Nolzen, Christoph Rass Germany and the Second World War Volume IX/I: German Wartime Society 1939-1945: Politicization, Disintegration, and the Struggle for Survival. — Oxford University Press, 2008. — Т. 9. — P. 863. — 1035 p. — ISBN 9780199282777
22. ↑ Hoffmann, P. Stauffenberg: a family history, 1905-1944l. — McGill-Queen's Press, 2003. — P. 254. — 424 p. — ISBN 9780773525955
23. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 560—561.
24. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 561.
25. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 562.
26. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 397.
27. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 565.
28. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 566.
29. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 398—399.
30. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 399.
31. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 568.
32. ↑ 1 2 3 Thomsett, M. C. The German Opposition to Hitler: The Resistance, the Underground, and Assassination Plots, 1938—1945. P. 203.
33. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 570.
34. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 401.
35. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 402.
36. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 569.
37. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 572.
38. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 571.
39. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 470.
40. ↑ Ганс Бернд Гизевиус «До горького конца. Записки заговорщика». Сокр. перевод с немецкого. — Смоленск: «Русич», 2001. — С. 612—613. — 688 с. — (Мир в войнах); ISBN 5-8138-0381-5
41. ↑ http://www.20juli1944.de/zeittafel/walkuere_1.html.
42. ↑ 1 2 3 Thomsett, M. C. The German Opposition to Hitler: The Resistance, the Underground, and Assassination Plots, 1938—1945. P. 224.
43. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 589.
44. ↑ 1 2 Thomsett, M. C. The German Opposition to Hitler: The Resistance, the Underground, and Assassination Plots, 1938—1945. P. 225.
45. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 589—590.
46. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 503.
47. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 591.
48. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 592.
49. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 600.
50. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 476.
51. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 477.
52. ↑ Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933—1945. P. 478.
53. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 601.
54. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 593.
55. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 594.
56. ↑ Fest, J. Hitler. — Houghton Mifflin Harcourt, 2002. — P. 712. — 856 p. — ISBN 9780156027540
57. ↑ 1 2 3 Thomsett, M. C. The German Opposition to Hitler: The Resistance, the Underground, and Assassination Plots, 1938—1945. P. 231.
58. ↑ Вернер Мазер. Адольф Гитлер. 1998. ISBN 5-222-004595-X
59. ↑ Н. фон Белов. Я был адъютантом Гитлера
60. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 596.
61. ↑ Ian Kershaw, Hitler 1936—1945: Nemesis, 693
62. ↑ Encyclopædia Britannica, 2002. P. 650
63. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 598.
64. ↑ Crawshaw, Steve The German who bombed Hitler: When a plot to kill Hitler failed, 50 years ago, retribution fell swiftly and brutally on the plotters and their families. But a few survived.. The Independent (9 июля 1994). Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012. Проверено 1 августа 2010.
65. ↑ Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха. Т. 2. С. 597.
66. ↑ David Nicholls Adolf Hitler: a biographical companion. — ABC-CLIO, 2002. — P. 105. — 357 p. — ISBN 9780874369656
67. ↑ Вильгельм, С. Правительство ФРГ почтило память участников сопротивления нацистскому режиму. Deutsche Welle (20 июля 2009). Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012. Проверено 14 июля 2010.
68. ↑ В Германии почтили память графа фон Штауффенберга. Deutsche Welle (15 ноября 2007). Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012. Проверено 14 июля 2010.
69. ↑ Жолквер, Н. 20 июля 1944-го: была и другая Германия. Deutsche Welle (20 июля 2007). Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012. Проверено 14 июля 2010.
70. ↑ Hoffmann, P. Stauffenberg: a family history, 1905-1944l. — McGill-Queen's Press, 2003. — P. 69. — 424 p. — ISBN 9780773525955
71. ↑ Klemperer, K. von German resistance against Hitler: the search for allies abroad, 1938—1945. P. 19.
72. ↑ Вишлёв, О. В. Статья «Гёрделер, Карл Фридрих» в БРЭ.

• Duffy, James P., Ricci, V. Target Hitler: the plots to kill Adolf Hitler. — Greenwood Publishing Group, 1999. — 229 p. — ISBN 9780275940379
• Fest, J. Plotting Hitler's death: the German resistance to Hitler, 1933-1945. — Weidenfeld & Nicolson, 1996. — 419 p. — ISBN 9780297817741
• Hoffmann, P. The history of the German resistance, 1933-1945. — McGill-Queen's Press - MQUP, 1996. — 853 p. — ISBN McGill-Queen's Press - MQUP
• Kershaw, I. Hitler 1936—1945: Nemesis. — W. W. Norton & Company, 2000. — 832 p. — ISBN 0393049949
• Klemperer, K. von German resistance against Hitler: the search for allies abroad, 1938-1945. — Oxford University Press, 1994. — 512 p. — ISBN 9780198205517
• Thomsett, Michael C. The German Opposition to Hitler: The Resistance, the Underground, and Assassination Plots, 1938-1945. — McFarland, 2007. — 278 p. — ISBN 9780786430277
• Мельников, Д. Е. Заговор 20 июля 1944 года в Германии: легенда и действительность. — М.: Изд-во Ин-та международных отношений, 1962. — 302 с.
• Мэнвелл Р., Френкель Г. Июльский заговор. — М.: Центрполиграф, 2007. — 268 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-9524-3062-4
• Финкер, К. Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга. — М.: Терра, 2004. — 264 с. — ISBN 5-275-01068-0
• Ширер, У. Взлёт и падение Третьего рейха = The Rise and Fall of the Third Reich. — М.: Захаров, 2009. — Т. 2. — С. 517—611. — ISBN 978-5-8159-0922-9

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Заговор 20 июля

dic.academic.ru

Заговор Штауффенберга против Гитлера - Русская историческая библиотека

Заговор Штауффенберга против Гитлера

Глава 28

АРМЕЙСКИЙ ЗАГОВОР (ноябрь 1943 – 21 июля 1944 г.)

4

Клаус фон Штауффенберг

Заговорщики, которые безуспешно пытались взорвать самолет Гитлера бутылками из-под коньяка, заполненными взрывчаткой, или подорвать фюрера взрывпакетами, спрятанными в карманах шинели, не сдавались. В период с сентября 1943-го по 11 февраля 1944 года было предпринято еще четыре попытки покушения на жизнь фюрера. Генерал Штиф должен был подложить бомбу с часовым механизмом во время одного из совещаний в «Волчьем логове», но в последний момент смалодушничал. Месяц спустя капитан Бусше согласился взорвать себя и Гитлера во время демонстрации нового образца шинели, но судьба и на этот раз распорядилась иначе: за день до запланированной операции склад с новыми шинелями был разрушен во время английского воздушного налета.

Накануне нового, 1944 года еще один офицер вошел в зал заседаний с портфелем, где была спрятана бомба. Но по какой-то причине запланированное совещание в последний момент было отменено. Несколько недель спустя была предпринята очередная «шинельная» попытка. На этот раз «манекеном» вызвался быть Эвальд фон Кляйст, сын генерала. И снова английская авиация «спасла» Гитлера: воздушный налет вынудил отменить акцию.

Спустя две недели Гитлер дал указание Гиммлеру объединить абвер и СД. Это фактически означало разрушение сердца заговора. Генерала Остера уволили по подозрению в неблагонадежности. Хотя он оставался на свободе, за ним была налажена постоянная слежка, и пользы он больше принести не мог. Казалось, сама судьба хранит Гитлера. В рядах заговорщиков возобладало настроение безысходности.

Возможно, это было бы концом их тайной войны против Гитлера, если бы на сцене не появился новый лидер – граф Клаус Шенк фон Штауффенберг, штабной офицер в чине подполковника, правнук Гнайзенау, героя освободительной войны против Наполеона. В молодости он мечтал стать архитектором, но в 1926 году вступил в рейхсвер. Как и многие другие, молодой офицер приветствовал введение Гитлером всеобщей воинской повинности, одобрял аншлюс Австрии и оккупацию Чехословакии, его захлестнула слава побед в Голландии и Франции. Но план «Барбаросса» положил конец его иллюзиям. Независимо мыслящий штабист всецело одобрял попытки Розенберга освободить нерусские народы Советского Союза, но после того, как эта политика сменилась террором и массовыми убийствами, сказал одному коллеге-офицеру, что теперь единственный выход для Германии – устранить фюрера. Случайно он познакомился с заговорщиками, которым не составило особого труда вовлечь его в свои ряды. Казалось, роль новичка в заговоре была кратковременной: однажды его автомобиль наехал на мину, и Штауффенберг потерял глаз, правую руку и два пальца левой руки. На его месте другой бы ушел в отставку, но Штауффенберг был убежден, что только он сможет убить Гитлера, и в конце 1943 года снова приступил к службе. Именно он принес в портфеле бомбу на совещание у фюрера перед Новым годом. Неудача побудила его к новой, более амбициозной попытке покушения. На этот раз за убийством Гитлера должен был последовать хорошо спланированный захват власти военными в Берлине, Париже и Вене.

Назначение на пост начальника штаба командующего армией в Берлине позволило Штауффенбергу восстановить ослабленные ряды заговорщиков. Он взял бразды правления из рук уставших, престарелых офицеров и своим динамизмом сумел сколотить в вермахте сильную группу, в которую входили его собственный шеф, первый генеральный квартирмейстер армии, начальник войск связи главного командования вермахта, генерал, войска которого должны были после убийства захватить Берлин, и другие офицеры среднего ранга.

Пока что, однако, к заговорщикам не присоединился ни один фельдмаршал. Клюге был ненадежной фигурой, а Манштейн отказался связывать себя какими-либо обязательствами, так как считал, что любой мятеж приведет к развалу Восточного фронта. Самым многообещающим кандидатом был Роммель, но и у него были оговорки. «Я считаю себя обязанным помочь спасти Германию», – сказал он, но тем не менее решительно возразил против убийства, которое, по его мнению, лишь сделает Гитлера мучеником. Фюрера надо арестовать и привлечь к суду за его преступления, считал фельдмаршал.

Весной 1944 года Роммель еще глубже втянулся в заговор благодаря своему новому начальнику штаба генерал-лейтенанту Гансу Шпайделю, который получил докторскую степень по философии в Тюбингенском университете. Шпайдель уговорил фельдмаршала тайно встретиться неподалеку от Парижа с военным губернатором Франции генералом Карлом Штюльпнагелем. Здесь с помощью энергичного начальника штаба они выработали план прекращения войны на Западе путем перемирия. Согласнво этому плану все немецкие войска должны быть отведены в Германию, а союзники в качестве ответной меры прекратят бомбардировки германских городов. Гитлер будет арестован, военные временно возьмут власть. Тем временем война на Востоке будет продолжаться в расчете на то, что американские и английские войска присоединятся к крестовому походу против большевизма. Роммель настолько увлекся этим планом, что попытался вовлечь в заговор Рундштедта, но тот, хотя и одобрил замысел, отказался участвовать в его осуществлении, сославшись на свои возраст.

Штауффенберг и его группа были далеки от восторга по поводу участия Роммеля, так как считали его нацистом, который только из-за военных неудач готов разделаться с Гитлером. Они решительно выступали против продолжения войны с Россией. По их мнению, не было никаких оснований полагать, что Запад пойдет на сепаратный мир. Кроме того, группа Штауффенберга настаивала на убийстве фюрера. Осуществить его, считали заговорщики, необходимо до высадки союзников. Как только противник вторгнется в Германию, добиться более или менее приемлемнх условий заключения мира будет невозможно. К этому времени у них был уже определенный сценарий мятежа, основанный, по иронии судьбы, на плане, одобренном самим фюрером. Официальная операция под кодовым названием «Валькирия» предусматривала меры борьбы против возможного восстания военнопленных и иностранных рабочие, занятых рабским трудом в Германии. Намечалось на этот случай объявить чрезвычайное положение и мгновенно мобилизовать войска для подавления восстания. Замысел Штауффенберга состоял в том, чтобы использовать сигнал с «Валькирии» для начала мятежа по всему рейху и на всех фронтах. Гитлер предоставил право отдать приказ о «Валькирии» командующему резервной армией генералу Фридриху Фромму, который без особого энтузиазма примкнул к заговору.

Высадка союзников привела заговорщиков в состояние шока. Люди старшего возраста утверждали, что даже успешный военный переворот не спасет Германию от вражеской оккупации. Лучше всего положиться на Запад. Он гуманно отнесется к Германии и помешает России опустошить ее. Но Штауффенберг был преисполнен решимости предпринять еще одну, последнюю попытку уёийства, и случай почти сразу помог ему в этом. Глава заговорщиков неожиданно был произведен в полковники и стал начальником штаба армии Фромма. Теперь он мог отдавав приказы по резервной армии и таким образом захватить Берлин. Новый пост облегчал ему и доступ к Гитлеру.

Удобный случай представился 11 июля, когда Гитлер вызвал Штауффенберга для доклада о пополнениях. Полковник прибыл в Бергхоф с портфелем, в котором среди бумаг было спрятано изготовленное в Англии взрывное устройство. Войдя в зал, где была назначена встреча, Штауффенберг, к своему ужасу, увидел, что он пуст. Гитлер так и не появился. Судьба снова благоволила фюреру...

Новая возможность представилась через четыре дня: Штауффенберг снова был вызван к Гитлеру, который к этому времени перебрался в «Волчье логово». Полковник прибыл с бомбой в портфеле, сделал короткий доклад фюреру, потом вышел и позвонил в Берлин, сообщив, что Гитлер на месте и он подкладывает бомбу. Но, вернувшись, Штауффенберг узнал, что фюрер был вынужден срочно уехать и сегодня уже не вернется.

Заговорщики были удручены этой неудачей, но Штауффенберг не терял надежды на успех. В своей берлинской квартире он встретился с молодыми коллегами, и они выслушали вдохновляющее сообщение двоюродного брата Штауффенберга, который был связан с группой Роммеля – Шпайделя во Франции. Тот сообщил, что Роммель поддержит заговор независимо от того, как поступит преемник Рундштедта фельдмаршал фон Клюге. Но судьба снова соблаговолила Гитлеру: на следующий день автомобиль Роммеля попал под обстрел авиации противника, а сам он был тяжело ранен.

Вернувшись в «Волчье логово», люди с трудом узнавали это место. На месте приземистых бункеров выросли колоссальные железобетонные сооружения, их крыши были тщательно замаскированы дерном и пересаженными деревьями. Было настолько жарко, что большую часть времени Гитлер проводил в бункере. Фюрер был в плохом настроении, вспоминала Траудль Юнге, жаловался на бессонницу и головную боль. Адъютанты делали все, чтобы отвлечь его от забот, приглашая веселых гостей. Фотограф Хофман, который пил больше, чем всегда, скоро всем надоел, а вот архитектор Гизлер своими смешными пародиями поднимал настроение окружающих. Гитлер, возможно, очень переживал неудачи последних дней, но внешне оставался оптимистом и заверил Геббельса, что маятник истории скоро качнется в пользу Германии.

5

Штауффенберг получил распоряжение прибыть в «Волчье логово» 20 июня. Ему предстояло доложить Гитлеру о пополнении для Востока, где Центральный фронт был на грани краха после разгрома обоих флангов. Полковник закончил последние приготовления и 19-го после обеда созвал совещание участников предстоящей операции. Были оговорены условные сигналы. Большинство посланий должно было передаваться устно в обусловленном порядке. По телефону и телеграфу будут употребляться кодовые слова и только в самых необходимых случаях, так как вся система связи прослушивалась гестапо.

Заговорщики знали об этом, в их число входили несколько сотрудников тайной полиции, в том числе генерал СС, руководивший штаб-квартирой гестапо в Берлине. В СС были сильные антигитлеровские настроения. Например, генерал Феликс Штайнер выдвинул свой план похищения фюрера и объявления его умалишенным и вместе с рядом других командиров СС недавно заверил Роммеля в поддержке любого восстания против Гитлера. Мятежным духом была пронизана и верхушка СД, в частности начальник службы внешней разведки Вальтер Шелленберг. Еще в конце 1942 года он пытался привлечь Гиммлера к поддержке тайного плана заключения сепаратного мира с Западом ценой, если это будет необходимо, отстранения Гитлера. С одобрения Гиммлера один из гражданских участников заговора, Карл Лангбен, встретился с английскими и американскими представителями в Стокгольме с целью зондажа возможности организовать мирные переговоры, а затем отправился в Берн для личной встречи с помощником Аллена Даллеса, представителя Управления стратегических служб США в Швейцарии. Но ничего не получилось. Гестапо удалось перехватить и расшифровать радиограмму о том, что «юрист Гиммлера» прибыл в Швейцарию для ведения переговоров о мире, и передать его Гитлеру. Вызванный к фюреру Гиммлер поклялся в своей невиновности и в беззаветной преданности фюреру. Гитлер предпочел поверить ему, вероятно, потому, что нуждался в его услугах. Со своей стороны рейхсфюрер арестовал Лангбена, заточил его в концлагерь и поспешно прервал все связи с движением Сопротивления. Но Шелленберг продолжал интриговать шефа СС, вступив в контакт с американскими военными в Испании, и даже обсуждал с ними план похищения Гитлера и передачи его союзникам.

Невероятно, но ни Шелленберг, ни Гиммлер не знали о готовящемся заговоре. Правда, они были информированы об антигитлеровских настроениях среди консервативных деятелей правого толка, отставных офицеров и молодых интеллектуалов, но у них не было ни малейших подозрений в отношении Штауффенберга и его коллег. За несколько месяцев до этого глава заговорщиков консультировался с астрологом Вильгельмом Вульфом, находившимся на содержании СС, о возможном устранении Гитлера. Вульф сказал, что простое отстранение фюрера от дел не изменит ход событий. «Слишком много воды утекло до этого, – добавил астролог. – Я изучаю гороскоп Гитлера вот уже двадцать лет. У меня довольно ясное представление о том, какова будет его судьба. Фюрер, вероятно, погибнет от руки убийцы при загадочных обстоятельствах, к которым будет причастна женщина. Мир, вероятно, никогда не узнает точных обстоятельств его смерти».

В Берлине вечером 19 июля Штауффенберг завершал подготовку к завтрашней операции. Он дал указание своему шоферу, который ничего не знал о заговоре, съездить в Потсдам и взять у одного полковника портфель, в котором, по словам Штауффенберга, были два важных секретных пакета и который шофер должен держать все время при себе. Следуя указаниям полковника, шофер всю ночь хранил портфель у изголовья своей кровати. В нем было две бомбы.

Во время вечернего чая в «Волчьем логове» Гитлер был, таким беспокойным и нервозным, что фройляйн Шредер спросила фюрера, чем он так озабочен

– Надеюсь, ничего со мной не случится, – загадочно ответил он. Затем, помолчав, добавил: – Будет большая беда, если что-нибудь случится сейчас. Я не могу позволить! себе заболеть, потому что никто не заменит меня в такой трудной ситуации для Германии.

Наступило 20 июля 1944 года.

В начале седьмого утра Штауффенберг выехал из дома и по дороге захватил с собой адъютанта. На аэродроме Рангсдорф они встретились с генералом Штифом, и все сели в самолет,   предоставленный  генерал-квартирмейстером. В 10.15 он приземлился на аэродроме в окрестностях Растенбурга. Пилот получил указание быть готовым после полудня вылететь с пассажирами обратно в Берлин.

После получаса езды трое заговорщиков проехали через первые ворота ставки фюрера. Далее следовали три километра минных полей и кольцо укреплений, наконец, – вторые ворота. Они открывали въезд в крупный комплекс, окруженный колючей проволокой, сквозь которую был пропущен электрический ток. Через полтора километра они подъехали к офицерскому контрольно-пропускному пункту. Как обычно, у них проверили пропуска, но не портфели. Через двести метров они подъехали к третьему ограждению. Это было «кольцо безопасности А», где жили и работали Гитлер и его ближайшие сотрудники. Внутренний комплекс, окруженный оградой из колючей проволоки, постоянно патрулировался охраной СС. Прежде чем сюда войти, даже фельдмаршал должен был предъявить специальный пропуск, выписанный начальником специального управления безопасности при ведомстве Гиммлера. Но портфель с бомбами не подвергся осмотру. Этот портфель нес адъютант, у Штауффенберга же был другой, с официальными бумагами. Он невозмутимо проследовал в столовую, где не спеша позавтракал с адъютантом коменданта ставки. Затем нашел командующего войсками связи генерала Фель-гибеля, который после взрыва должен был сообщить в Берлин, что наступил момент действовать, и изолировать «Волчье логово», отключив телефон, телеграф и радиосвязь.

Удостоверившись, что Фельгибель готов к действию, Штауффенберг коротко переговорил еще с одним знакомым офицером и в полдень вошел в кабинет Кейтеля. Фельдмаршал встретил его не очень приятной новостью: после обеда приедет Муссолини, поэтому совещание начнется на полчаса раньше, т.е. ровно через полчаса. Кейтель посоветовал Штауффенбергу держать портфель с докладом при себе, так как фюрер хочет уйти пораньше. Кейтель нетерпеливо поглядывал на часы и в 12.30 отправился на совещание. В коридоре Штауффенберг подошел к адъютанту Кейтеля и спросил, где можно привести себя в порядок. Тот показал полковнику на дверь ближайшего туалета. Там его уже ждал адъютант с коричневым портфелем. Однако туалет не был подходящим местом для приведения в действие взрывного механизма, поэтому они вернулись в приемную и спросили адъютанта Кейтеля, где можно сменить рубашку. Тот отвел их в свою спальню и оставил одних. Штауффенберг взял тремя пальцами своей единственной руки щипцы и начал вталкивать в бомбу взрыватель. Разбилась стеклянная ампула с кислотой, которая через пятнадцать минут должна была разъесть тонкую проволоку, после чего произойдет взрыв. Адъютант же занялся второй, «запасной» бомбой.

Не успели заговорщики засунуть бомбы в коричневый портфель, как вошел дежурный офицер, чтобы поторопить их.

Они вышли. Штауффенберг нес коричневый портфель под мышкой. Адъютант Кейтеля любезно предложил взять у него портфель, но тот отказался. По дороге они болтали на разные темы и прошли через пропускной пункт к «поясу безопасности». При подходе к зданию адъютант снова предложил свою помощь. На этот раз Штауффенберг согласился и попросил услужливого коллегу:

– Не могли бы вы посадить меня поближе к фюреру?

Он был несколько глуховат в результате недавнего ранения.

Кейтель нетерпеливо ждал их у входа. Совещание уже началось. Они проследовали по коридору, через комнату связи и вошли в зал совещаний. Стояла жаркая погода, и все окна были открыты. Участники совещания собрались вокруг длинного узкого массивного дубового стола. Сидел один Гитлер – в середине стола, спиной к двери. На карте лежали очки. Фюрер держал в руке увеличительное стекло. Справа от него генерал Адольф Хойзингер докладывал о тяжелом положении на Восточном фронте. Гитлер посмотрел на вошедших, ответил на их приветствия. Штауффенберг подошел к столу справа от Хойзингера и небрежно поставил портфель под стол как можно ближе к Гитлеру, у массивной ножки стола, на расстоянии двух метров от фюрера. Было 12.37, через пять минут сработает взрывное устройство... Все были настолько поглощены мрачным докладом Хойзингера, что Штауффенбергу удалось выскользнуть из зала незамеченным. Он поспешно прошел по коридору и выскользнул из здания.

Хойзингер сочувствовал антигитлеровскому заговору, но ничего конкретно о сроках его осуществления не знал. Когда генерал увидел вошедшего Штауффенберга, ему и в голову не пришло, что через несколько минут последует взрыв. Хойзингер заметил, что Штауффенберг поставил на пол коричневый портфель, и у него промелькнула мысль: «Что-то может случиться». Но потом, видя, с каким вниманием его слушает Гитлер, генерал отбросил свои опасения. Его помощник нагнулся над столом, чтобы получше рассмотреть карту, но коричневый портфель мешал ему, и офицер машинально отодвинул его ногой.

Адмирал фон Путткамер подошел к окну, где было посвежее, и присел на подоконник, размышляя, не следует ли ему незаметно выйти, чтобы успеть переодеться к предстоящей встрече с прибывающим в ставку фюрера Муссолини. Было 12.41. Фюрер нагнулся над столом, вглядываясь в карту. Хойзингер говорил:

– Если в конечном счете группа армий не будет отведена от Пайпуса, катастрофа...

В следующее мгновение громыхнул взрыв. Вспыхнуло пламя, на всех обрушился град осколков стекла, щепок, кусков штукатурки. Упав на пол, Путткамер услышал, как кто-то крикнул: «Пожар!» – и пополз к двери.

Высаженная взрывом дверь валялась на полу, адмирал вскочил и перешагнул через нее. Потом вдруг подумал: «А где же все остальные?» Как раз в этот момент к нему подошли Гитлер, в брюках, превратившихся в лохмотья, с лицом, черным от сажи, и Кейтель. Они прошли мимо, как лунатики, ни на кого не обращая внимания, и оглушенный адмирал, задыхаясь, последовал за ними по длинному коридору. На улице у него сдали нервы, и он упал на землю. Затем стал жадно хватать ртом воздух и успел заметить, что Гитлер и Кейтель направляются к бункеру...

Адъютант фюрера Гюнше даже не слышал взрыва – у него сразу лопнули барабанные перепонки. Со лба текла кровь, волосы обгорели. В комнате было темно от дыма, пол вздыбился по крайней мере на метр. Адъютант выкарабкался через разбитое окно, обошел дом и столкнулся с Гитлером и Кейтелем.

– Что случилось?– спросил Гитлер, когда Гюнше помог ему выбраться на дорогу. – Бомба с русского самолета?

После взрыва заговорщиков в ставке Гитлера

Фото из Федерального архива Германии

Выйдя из зала совещаний, Штауффенберг поспешил в управление связи. Они с генералом Фельгибелем постояли у входа в бункер, где находилось управление, ожидая взрыва. Подошедший офицер сообщил Штауффенбергу, что машина ждет его, и напомнил, что предстоит завтрак у коменданта ставки. Штауффенберг сказал, что должен сначала вернуться на совещание. И тут раздался взрыв.

– Что это?– спросил Фельгибель.

Офицер ответил, что, наверное, какой-то зверь снова подорвался на мине. А Штауффенберг внезапно изменил свое решение, сказав, что на совещание не вернется, а поедет к коменданту на завтрак.

Шофер остановился у первого пропускного пункта. Услышав взрыв, охрана закрыла ворота. Тогда Штауффенберг зашел в караульное помещение и попросил у лейтенанта, с которым был знаком, разрешения позвонить. Он набрал номер, что-то сказал, положил трубку и спокойно заявил:

– Лейтенант, мне разрешили проехать.

Ворота открыли. Было 12.44.

Через полторы минуты взвыла сирена тревоги. Штауффенберг подъехал к следующему посту. Охрана категорически отказалась его пропустить. Снова он позвонил, на этот раз адъютанту коменданта ставки.

– Говорит полковник граф фон Штауффенберг, – сказал он, – с внешнего поста «Юг». Капитан, вы помните, мы утром вместе завтракали. Из-за взрыва охрана меня не пропускает, а я спешу: на аэродроме меня ждет генерал-полковник Фромм.

Он поспешно положил трубку и обратился к дежурному офицеру:

– Вы слышали, мне разрешили проехать.

Но охранник исправно нес свою службу и решил позвонить сам. К счастью Штауффенберга, разрешение на проезд было подтверждено.

Около 13.00 он в сопровождении адъютанта подъехал к своему «хейнкелю», и через несколько минут самолет был уже в воздухе.

Гитлер, вероятно, был бы убит, если бы коричневый портфель случайно не оказался сдвинутым со своего места. Фюреру повезло и в том, что дверь сзади него вела в длинный и узкий коридор, который и поглотил взрывную волну. Снова удача в виде чистой случайности спасла Адольфа Гитлера...

Через несколько минут на место взрыва прибыли врачи и спасатели. Раненые были доставлены машинами скорой помощи в полевой госпиталь в Растенбурге. Личный врач фюрера фон Хассельбах первым оказал ему помощь, перевязав раны.

– Теперь я доберусь до этих парней, – пригрозил Гитлер, – они свое получат!

Пришел Морель, прослушал сердце Гитлера и сделал укол. Пациент был в возбужденном состоянии, повторяя одно и то же:

– Вы только подумайте, ничего со мной не случилось, вы только подумайте!

К удивлению Мореля, пульс его пациента был нормальный. Вбежали три секретарши, чтобы удостовериться, что фюрер жив. Траудль Юнге едва удержалась от смеха при виде его волос, стоявших, как у дикобраза. Гитлер поприветствовал их левой рукой.

– Ну, мои дамы, – сказал он, улыбаясь, – снова все кончилось для меня хорошо. Еще одно доказательство того, что я – избранник судьбы. Иначе я не остался бы в живых.

Фюрер был необычайно болтлив, возложив вину на «труса» из строительных рабочих.

– Я не допускаю иного, – подчеркнул он и повернулся к Борману за подтверждением.

Тот, как обычно, в знак согласия кивнул головой.

Явился с поздравлениями Гиммлер. Он тоже подозревал, что бомбу подложили строительные рабочие. Невероятно, но подлинного виновника установил ординарец фюрера Линге. От дежурного унтер-офицера в комнате связи он случайно узнал, что Штауффенберг ожидал здесь срочного телефонного звонка из Берлина. Потом кто-то вспомнил, что полковник оставил под столом портфель. Позвонили на аэродром – оказалось, Штауффенберг через считанные минуты после взрыва поспешно вылетел в Берлин. У Гитлера теперь не было сомнений относительно того, кто подложил бомбу. Фюрер приказал немедленно арестовать Штауффенберга.

Но по воле случая приказ не был передан в Берлин. Сразу после взрыва адъютант Гитлера приказал дежурному офицеру отключить телефонную и телеграфную связь. Дежурный, полковник Зандерс, сделал это и доложил своему начальнику Фельгибелю. Генерал, участник заговора, имевший задание изолировать ставку фюрера, охотно одобрил действия Зандерса. Но узнав, что Гитлер не погиб, он срочно позвонил своему начальнику штаба.

– Произошло ужасное, – сообщил генерал. – Фюрер жив. Заблокируйте все!

Начальник штаба понял своего шефа с полуслова, так как тоже был посвящен в планы заговорщиков. Через считанные минуты главные центры связи как в ставке фюрера, так и в штабе армии были отключены.

Это давало заговорщикам время для захвата столицы, но они не воспользовались счастливым случаем. Не будучи уверенными, убит Гитлер или нет, они не решались привести в действие разработанный заранее план операции «Валькирия». Информация из «Волчьего логова» была слишком неясной.

Все нервно расхаживали по коридорам штаба, ожидая Штауффенберга. Двум официальным лидерам заговора – генералу Беку и фельдмаршалу фон Вицлебену – следовало издать заранее подготовленные прокламации и приказы. Они могли бы выступить по радио с сообщением о том, что тирания Гитлера наконец закончилась. Но ни один из них даже не посчитал нужным прибыть в штаб заговора на Бендлерштрассе. Терялось даром драгоценное время, все в нерешительности ожидали дальнейших известий от Фельгибеля из «Волчьего логова». Но их не было.

Гитлер отказался отдохнуть перед обедом и вышел на прогулку, демонстративно дружески побеседовал со строительными рабочими, которых он вначале заподозрил в причастности к организации взрыва. За обедом фройляйн Шредер с удивлением отметила, что фюрер снова ведет себя как ни в чем не бывало.

– Мне невероятно повезло, – то и дело повторял он, объясняя, как его защитила толстая ножка стола. – Удивительная вещь! У меня было какое-то предчувствие...

После обеда Гитлер поехал на станцию встречать Муссолини. Выглядел дуче неважно. Ему удалось восстановить фашистский режим, но для этого пришлось пойти на уступки Гитлеру и казнить ряд «предателей», среди которых оказался и зять самого диктатора, граф Чиано. Фюрер рассеянно слушал дуче, снова и снова мысленно возвращаясь к событиям этого безумного дня.

– Дуче! – взволнованно произнес он, протягивая левую руку. – Несколько часов назад я пережил такую удачу, какой у меня еще никогда не было!

Он предложил немедленно поехать на место покушения и по дороге рассказал гостю о том, что произошло. Затем привел дуче в разрушенный зал совещаний, показал порванные брюки и шутливо заметил, что ему жалко пары новых штанов. Муссолини вымученно засмеялся. Напоследок Гитлер показал гостю затылок с обгоревшими волосами.

Муссолини был в ужасе. Как такое могло произойти в ставке фюрера? Гитлер тем временем снова и снова сообщал различные подробности недавнего инцидента – как были ранены другие участники совещания, как одного выбросило через окно... Его чудесное спасение, не уставал повторять фюрер, доказывает, что его дело победит. Энтузиазм Гитлера приободрил Муссолини.

– Наше положение почти отчаянное, но то, что случилось сегодня, дает мне новую надежду, – заявил дуче.

Они вышли из бункера и за чаем возобновили беседу. Но в «Чайном доме» настроение Гитлера резко изменилось: к фюреру вернулась его обычная нервозность. Вскоре связь была восстановлена, и беседу двух диктаторов часто прерывали телефонные звонки генералов, желающих удостовериться, верны ли слухи о гибели фюрера. Гитлер впал в мрачное молчание. Он смотрел на собеседника отсутствующим взглядом, иногда посасывая таблетки и не обращая внимания на ожесточенный спор между Герингом, Кейтелем и Риббентропом, обвинявших друг друга в ошибках, которые привели к нынешнему отчаянному положению. Свара усилилась, когда прибыл Дениц и обвинил армейскую верхушку в измене. Когда Геринг с жаром поддержал его, адмирал обрушил свой гнев и на рейхсмаршала люфтваффе, чьи самолеты не способны защитить Германию от вражеских бомб.

Лишь упоминание о путче Рема оживило Гитлера. Фюрер снова начал повторять, что он избранник судьбы. Затем встал и гневно произнес:

– Предатели, которых родина-мать вскормила своей грудью, заслуживают самой позорной смерти, и они ее получат!

Ярость фюрера иссякла так же внезапно, как и возникла. Казалось, он был совершенно опустошен, глаза помутнели, лицо стало пепельно-серым.

В 15.42 Штауффенберг наконец приземлился в окрестностях Берлина. Он удивился, что никто его не встретил. Адъютант позвонил на Бендлерштрассе, нашел генерала Ольбрихта и сообщил кодовое слово, означающее, что покушение было успешным. Ольбрихт дал туманный ответ, из которого явствовало, что сигнал к началу операции «Валькирия» еще не подан. Штауффенберг схватил трубку и потребовал сделать это еще до его приезда. Затем сел в машину и помчался в Берлин.

Генерал Фридрих Фромм

Фото из Федерального архива Германии

Ольбрихт сделал решительный шаг только в 15.50. Военный комендант Берлина генерал Корцфляйш получил приказ поднять по тревоге охранный батальон, гарнизон в Шпандау и два военных училища. Чтобы ускорить дело, Ольбрихт лично дал указание командующему Берлинским гарнизоном генералу фон Хазе, участнику заговора, объявить в войсках тревогу. Командирам охранных подразделений, уже поднятых по тревоге, был отдан приказ применять силу, если в город попытаются войти части СС. Было остановлено уличное движение.

Ольбрихт делал то, что следовало сделать еще три часа назад. Он ворвался к генералу Фромму, который знал о заговоре, но уклонялся занять четкую позицию, и сообщил ему, что Гитлер действительно мертв. Он предложил Фромму объявить командующим военных округов о начале операции «Валькирия». Фромм, тщеславный человек с повадками аристократа, продолжал юлить и сказал, что позвонит Кейтелю, чтобы удостовериться, действительно ли Гитлер мертв. «Здесь все как обычно», – ответил Кейтель из «Чайного дома».

Через несколько минут организаторы заговора собрались в просторном кабинете Ольбрихта, нервно ожидая Штауффенберга. Вскоре полковник твердым шагом вошел в кабинет.

– Судя по всему, – сказал он, – Гитлер мертв. Теперь надо действовать решительно и быстро, не теряя ни секунды. Даже если Гитлер жив, необходимо сделать все, чтобы свергнуть режим.

Штауффенберг связался по телефону со штабом генерала фон Штюльпнагеля в Париже, где служил его двоюродный брат.

– Путь открыт!– произнес полковник условную фразу.

Штюльпнагель приказал отключить все линии связи между Францией и Германией, кроме каналов, необходимых для их собственных контактов с Берлином.

А в это время на Бендлерштрассе Штауффенберг старался привести в чувство генерала Фромма.

– Кейтель, как всегда, лжет, – уверял Штауффенберг сомневающегося генерала и для убедительности солгал: – Я видел, как мертвого Гитлера несли на носилках.

– Учитывая это, – вмешался Ольбрихт, – мы направим кодовый сигнал о внутренних волнениях командующим военных округов.

Фромм вскочил, грохнул кулаком по столу и закричал:

– Это грубое нарушение субординации! Кто это «мы»? Штауффенберг еще раз попытался образумить Фромма, но тот упрямо стоял на своем.

– Граф фон Штауффенберг, – сказал он, – попытка не удалась. Вы должны пустить себе пулю в лоб.

Не помог и Ольбрихт. Фромм еще больше распалился, дело дошло до драки между ним и Ольбрихтом, досталось и Штауффенбергу, попытавшемуся разнять дерущихся. В конце концов под угрозой оружия разбушевавшегося генерала удалось утихомирить, и он был посажен под арест в соседней комнате. К 17.00 у всех входов в громадное здание была выставлена охрана. Для входа и выхода из него требовался специальный пропуск за подписью Штауффенберга.

6

Хотя штаб на Бендлерштрассе был наконец под полным контролем заговорщиков, их коллега генерал фон Хазе на Унтер-ден-Линден оказался в трудном положении. В 16.00 он как начальник Берлинского гарнизона приказал охранному батальону блокировать правительственный квартал. Командир батальона майор Отто Ремер, бывший деятель «Гитлерюгенд», хотел знать, действительно ли фюрер мертв. Фон Хазе заверил его в этом. Но дотошный майор не унимался:

– А кто его преемник?

Генерал раздраженно заметил, что надо не задавать глупые вопросы, а выполнять приказ. У Ремера закралось подозрение, что здесь что-то нечисто. У его товарища, лейтенанта Ганса Хагена, который читал в батальоне лекции по национал-социализму, было такое же ощущение. Он даже высказал мысль о том, что события смахивают на военный мятеж, и предложил выяснить этот вопрос у Геббельса, в аппарате которого работал до войны. Ремер согласился и дал ему для этой поездки мотоцикл, а сам приступил к исполнению приказа о блокировании правительственного квартала.

В ведомстве Геббельса царила атмосфера неразберихи. Приезжали и звонили должностные лица, сбитые с толку противоречивыми слухами. Геббельс не отходил от телефона, обзванивал партийных деятелей и генералов. К столице стягивались войска из Потсдама и других мест. Ситуация казалась отчаянной, но Геббельса обнадеживало то, что заговорщики не сделали никаких заявлений по радио. Явился Хаген. Выслушав его рассказ и получив заверение, что Ремер абсолютно надежный человек, которому можно доверять, Геббельс предложил Хагену привести к нему Ремера не позже чем через полтора часа. В противном случае он будет считать, что Ремер – провокатор, и прикажет войскам СС захватить здание штаба Берлинского гарнизона на Унтер-ден-Линден.

В 17.30 Геббельсу позвонил Гитлер и приказал немедленно передать по радио сообщение, которое развеяло бы слухи о его гибели. Министр пропаганды тут же связался с Домом радио и продиктовал текст сообщения. Радиоцентр уже был занят мятежными курсантами пехотного училища, но их командир был настолько сбит с толку или запуган голосом Геббельса, что даже не попытался воспрепятствовать выходу передачи в эфир.

Слухи о смерти Гитлера вызвали истерику и слезы у телефонисток. Когда же по радио прозвучало сообщение о том, что фюрер жив, тоже были слезы, но уже иного рода. В «Волчье логово» потоком шли поздравительные телеграммы и открытки. Большинство немцев действительно полагало, что будущее страны зависит от фюрера.

А в Берлине майор Ремер, закончив операцию по перекрытию правительственного квартала, чувствовал себя скверно. Ничего не было ясно, начальство давало туманные ответы. Возвратившийся из министерства пропаганды Хаген сообщил майору, что Геббельс хочет видеть его немедленно. Ремер доложил об этом своему начальнику, генералу фон Хазе, который приказал ему оставаться в приемной. Но другой заговорщик, тоже майор, предложил, чтобы Ремер явился к Геббельсу и арестовал его. Тот вышел в полной растерянности. Захватив с собой двадцать человек, он отправился к зданию министерства пропаганды.

Около семи часов вечера Ремер явился к Геббельсу. Он не признался, что получил приказ арестовать его, но и не поверил, когда Геббельс сообщил о своем недавнем разговоре с фюрером. Ремер дал понять рейхсминистру, что хотел бы услышать голос фюрера своими ушами.

– Как вам будет угодно, – согласился Геббельс и позвонил в Растенбург.

Через несколько секунд он уже разговаривал с Гитлером:

– У меня здесь командир охранного батальона майор Ремер, – и передал трубку.

– Вы слушаете, майор Ремер?– спросил Гитлер. – Вы действительно сомневаетесь в том, что я жив?

Ответом было не совсем уверенное «яволь». Гитлер сказал, что дает Ремеру все полномочия для обеспечения безопасности правительства. Он приказал немедленно восстановить порядок.

– Вы отвечаете только передо мной, – повторил Гитлер и тут же объявил ошарашенному майору, что производит его в полковники.

Ремер превратил министерство пропаганды в свой командный пункт. Прежде всего он позвонил генералу фон Хазе и сообщил, что только что разговаривал с фюрером, который назначил его командующим, и приказал Хазе немедленно явиться к нему. Тот возмущенным тэном потребовал объяснений. Ремер ответил, что в случае отказа он прикажет арестовать генерала, и послал солдат для захвата гарнизонной комендатуры. Затем Ремер известил все воинские части в районе Берлина, что все они переходят в его подчинение. Возражений не последовало.

Вскоре прибыл поверженный начальник Берлинского гарнизона, который стал делать подобострастные комплименты своему недавнему подчиненному. Отвечая на вопросы Геббельса, он смущался, запинался и наконец попросил разрешения позвонить жене, а также выразил желание перекусить. Когда генерал вышел, Геббельс насмешливо заметил:

– Вот они, наши революционеры. Все, о чем они думают, – это поесть, выпить и позвонить мамочке.

Коммутатор на Бендлерштрассе был перегружен звонками в связи с недавним сообщением по радио. Командиры, получившие приказ о начале операции «Валькирия», просили прямого подтверждения генералом Фроммом первоначальных сообщений о смерти Гитлера. На все эти звонки отвечал Штауффенберг, заявлявший, что Гитлер действительно мертв, а если звонили участники заговора, заверял их, что все идет по намеченному плану. Прозвучавшее по радио сообщение о том, что фюрер жив, он начисто опровергал.

Наконец появился один из формальных лидеров восстания – фельдмаршал фон Вицлебен при всех регалиях – и взял на себя руководство. Весь день он где-то отсиживался, но компенсировал свое опоздание рассылкой в 19.30 решительной директивы. В ней он сообщал о смерти фюрера, объявлял чрезвычайное военное положение и назначал себя верховным главнокомандующим вооруженными силами Германии.

Эта директива приободрила фельдмаршала фон Клюге, который предложил немедленно вступить в переговоры с Западом о заключении мира. Но его энтузиазм сразу иссяк, как только была получена телеграмма Кейтеля, в которой сообщалось, что фюрер жив, и давалось указание игнорировать приказы предательской клики Вицлебена – Бека.

– Господа, – сказал фон Клюге своим коллегам-заговорщикам, – больше меня в это дело не впутывайте.

Между тем в Берлине ряды заговорщиков покинул человек, подписавший приказ о взятии власти. Недовольный неразберихой на Бендлерштрассе, фельдмаршал фон Вицлебен отправился в штаб сухопутных сил в Цоссене. Там он заявил генерал-квартирмейстеру Ванеру, что все пропало, и уехал на свою загородную виллу.

Из «Волчьего логова» в 20.20 Кейтель отправил в Берлин телеграмму с приказом о назначении командующим резервной армией Гиммлера. Через десять минут Борман направил срочные депеши гауляйтерам, где информировал их о «преступной попытке покушения некоторых генералов на жизнь фюрера» и дал им указание выполнять только приказы самого Гитлера. В 21.00 по радио прозвучало сообщение о том, что скоро с обращением к народу выступит лично фюрер. Однако это выступление пришлось перенести на более поздний срок: в «Волчьем логове» не было специальных технических средств, которые позволили бы вести передачу в прямой эфир. Пришлось ждать прибытия из Кенигсберга передвижной радиостанции.

В Берлине случайно оказался любимец фюрера Отто Скорцени. Узнав, что Гитлер жив, он решил совершить ранее намеченную поездку в Вену для инспектирования школы подводных диверсантов. Когда он вечером вошел в вагон, в купе вбежал офицер, сообщивший, что в городе произошел военный мятеж и Скорцени приказано установить порядок. Герой операции по освобождению дуче поспешил в штаб СД, где Шелленберг подтвердил эти сведения.

Скорцени поднял по тревоге школу диверсантов в пригороде Берлина и отправился на рекогносцировку в город. В правительственном квартале все было спокойно. Он вернулся в штаб СД, где очень скоро его пригласили к телефону. Звонил Йодль.

– Сколько у вас людей?– спросил генерал.

– Только одна рота.

– Срочно отправляйтесь на Бендлерштрассе и поддержите майора Ремера и его охранный батальон, им приказано окружить здание.

В штабе заговорщиков тем временем усиливалось настроение отчаяния. Подразделения охранного батальона по приказу его командира были отведены от здания штаба к резиденции Геббельса, и для охраны осталось лишь 35 солдат у главных ворот. В 22.30 генерал Ольбрихт созвал своих офицеров и объявил, что они должны взять на себя охрану здания. У каждого из шести входов должен быть выставлен пост из офицеров штаба.

Никто не возражал. Но среди заговорщиков зрел контрзаговор. В 22.50 восемь вооруженных гранатами и автоматами офицеров ворвались в кабинет Ольбрихта. Тот пытался их успокоить. Внезапно вошел Штауффенберг. Поняв, в чем дело, он повернулся и выбежал в приемную. Ему вслед начали стрелять. Раненый, он успел заскочить в соседний кабинет. Но скоро его схватили вместе с Беком, Ольбрихтом и другими заговорщиками. Затем перед ними предстал Фромм, освобожденный из-под ареста.

Генерал Людвиг Бек

– Ну, господа, – заявил генерал, размахивая пистолетом, – теперь я буду обращаться с вами, как вы со мной.

Он приказал своим пленникам сложить оружие.

– Вы не можете этого требовать от меня, своего бывшего начальника, – спокойно возразил Бек. – Я сам сделаю то, что считаю нужным.

Престарелый фельдмаршал достал из кобуры пистолет и, приставив дрожащей рукой дуло к виску, нажал на курок. Пуля скользнула по поверхности головы, оставив легкую царапину.

– Помогите старику, – приказал Фромм своим офицерам.

Те попытались вырвать у фельдмаршала пистолет, но старик отчаянно сопротивлялся.

Фромм повернулся к другим заговорщикам.

– Ну а вы, господа, если хотите написать письма женам, у вас есть несколько минут.

Он вышел, вернулся через пять минут и объявил, что военный суд «именем фюрера» приговорил к смертной казни Ольбрихта, Штауффенберга и их адъютантов. Арестованных повели во двор. Штауффенберг с окровавленным левым рукавом шел твердой походкой.

Бека оставили в приемной. Послышался выстрел. Фромм приоткрыл дверь и увидел, что бывший начальник генерального штаба снова промахнулся.

– Помогите старику, – повторил Фромм.

Подоспевший унтер-офицер вытащил полумертвого Бека из комнаты и выстрелил ему в затылок.

Двор был освещен фарами автомобилей. Четверых приговоренных поставили у мешков с песком. Ольбрихт был спокоен. Когда прозвучала команда «огонь!», Штауффенберг успел крикнуть:

– Да здравствует наша священная Германия!..

Когда все было кончено, в дверях черного хода появилась могучая фигура генерала Фромма. Он обошел двор, поприветствовал расстрельную команду и громко прокричал:

– Хайль Гитлер!

В центре связи на Бендлерштрассе отбили телеграмму: «Попытка путча безответственных генералов подавлена. Все зачинщики расстреляны».

Двор штаба резерва сухопутных войск, где были расстреляны Штауффенберг и трое его друзей

Когда Фромм выходил из ворот, перед ним резко затормозила белая спортивная машина. За рулем сидел Шпеер, рядом расположился Ремер.

– Я только что казнил преступников!– гордо заявил Фромм.

Ремер заметил, что с этим не следовало спешить.

– Вы что, собираетесь отдавать мне приказы?– возмутился Фромм.

– Нет, но вы должны нести ответственность за свои действия, – последовал ответ.

Шпеер привез Фромма в министерство пропаганды. Генерал потребовал связать его с фюрером, но Геббельс попросил его пройти в другую комнату, предложив Шпееру на время выйти, и позвонил Гитлеру. После разговора с фюрером он приказал поставить охранника у двери комнаты, где находился Фромм.

Появился Гиммлер. Он прибыл из «Волчьего логова» с приказом фюрера раздавить мятеж.

– Расстреливайте любого, кто сопротивляется, кто бы он ни был, – напутствовал его Гитлер.

Но рейхсфюрер СС явно опоздал. Геббельс представил дело так, будто он чуть ли не в одиночку подавил мятеж.

– Если бы они не были такими растяпами!– говорил он Гиммлеру. – У них был громадный шанс. Какие болваны! Я бы действовал не так. Почему они не захватили радиостанцию и не пустили в эфир самую дикую ложь?!

Невозмутимый Гиммлер вежливо кивал головой, умолчав о том, что еще до приезда в Берлин он уже запустил на полный ход машину террора.

В «Волчьем логове» генерал Фельгибель понимал, что его судьба решена, но не спешил расставаться с жизнью, поскольку хотел объяснить мотивы своего участия в заговоре на суде.

Гитлер с нетерпением ожидал прибытия передвижной радиостанции. Он созвал свой «семейный круг» и зачитал наспех написанную речь. Присутствовали секретари, адъютанты, Кейтель и перевязанный Йодль. Фюрер продолжал витийствовать.

– Трусы!– кричал он. – Если бы у них хватило смелости по крайней мере выстрелить в меня, я бы имел к ним какое-то уважение! А они боялись рисковать своей жизнью!

Наконец машина с необходимым оборудованием прибыла, и почти в час ночи 21 июля по всем немецким радиостанциям прозвучали фанфары, возвестившие о том, что ожидается важное сообщение. После короткой паузы Гитлер начал речь, обращенную к соотечественникам. Он объявил о подавлении мятежа, подчеркнув, что заговорщики не имеют ничего общего с вермахтом и немецким народом. Это крошечная банда преступных элементов, которая будет беспощадно уничтожена.

– Я избавлен от участи, которая меня лично не страшит, но которая имела бы ужасные последствия для немецкого народа. Я вижу в этом знак провидения, что я должен и поэтому буду продолжать свою работу, – закончил фюрер.

Затем с краткими речами выступили Геринг и Дениц, осудившие заговорщиков и поклявшиеся от имени люфтваффе и флота в верности фюреру. В заключение было передано официальное сообщение о том, что зачинщики заговора либо покончили с собой, либо расстреляны, а все прочие лица, так или иначе причастные к преступлению, будут привлечены к строгой ответственности.

Эти последние слова перепугали парижских участников заговора, которые собрались у радиоприемника. Они к этому времени заняли казармы СС и арестовали двух высокопоставленных эсэсовцев – Карла Оберга и Гельмута Кнохена. Слушая радио, генерал фон Штюльпнагель был почти уверен, что они сами себе подписали смертный приговор. Но оставалась последняя, отчаянная надежда. Возможно, Оберг и Кнохен – порядочные люди и защитят их. Обоих пленников освободили и привели в отель «Рафаэль», где остановились генералы. Когда Штюльпнагель встал, чтобы их поприветствовать, Оберг набросился на него с кулаками. Вмешался посол Отто Абец.

– То, что происходит в Берлине, – одно дело, – сказал он. – Здесь же – совсем другое. В Нормандии идет сражение, и здесь мы, немцы, должны быть заодно.

Оберг успокоился и согласился представить дело так, что арест был просто инсценирован, чтобы ввести в заблуждение путчистов.

После выступления по радио Гитлер вернулся в бункер, где его снова осмотрел Морель. Через несколько минут он объявил собравшимся в «Чайном доме» приближенным фюрера, что здоровье вождя не вызывает опасений. Сам Гитлер, потрясенный событиями дня, еще не знал о подлинных масштабах заговора и был в радостном возбуждении по поводу чудесного избавления от смерти. Он распорядился послать разорванные в клочья брюки Еве Браун в Бергхоф. Это будет историческая реликвия, решил фюрер, свидетельство того, что провидение действительно желает дать ему достаточный срок для завершения начатого дела.

7

В ночь на 21 июля в одном из кабинетов здания министерства пропаганды Геббельс и Гиммлер допросили ряд генералов, включая Фромма. Некоторых после установления их невиновности отпускали. В 4 часа утра допросы закончились. Сияющий Геббельс тепло попрощался со своим старым соперником Гиммлером и сообщил, что даст указание прессе преуменьшить масштаб заговора. А Гиммлер, со свойственной ему методичностью, уже привел в действие карательную машину, включив в нее 400 следователей.

В Париже спешно заметали следы соучастия в заговоре. Но Штюльпнагель, получив приказ срочно прибыть в Берлин, решил, что его положение безнадежно. Вместо того, чтобы утром, как обычно в таких случаях, отправиться на аэродром, генерал сел в машину и проехал по местам сражений, в которых он участвовал во время первой мировой войны. Возле какой-то речушки он приказал шоферу остановиться и вышел из машины. Вскоре послышался выстрел. Шофер обнаружил окровавленного генерала в реке и вытащил на берег. Штюльпнагеля ждала виселица.

В «Волчьем логове» вскоре стало очевидно, что травма головы у Гитлера оказалась не такой уж поверхностной. Фюрер перестал слышать на правое ухо, и при ходьбе его уводило вправо. Доктор Брандт посоветовал ему провести несколько дней в постели, но фюрер и слушать об этом не хотел. У него слишком много работы. И потом, как он может принимать иностранных гостей в постели?

На следующий день, несмотря на продолжающуюся боль в ухе, Гитлер навестил в полевом госпитале раненых товарищей. Двое были при смерти, в том числе генерал Шмундт. Фюрер посидел в палате адмиралов Путткамера и Асмана и выразил сожаление, что они стали жертвами заговора. «Эти господа имели только одну цель – меня», – пытался утешить раненых Гитлер.

Боль в его ухе настолько усилилась, что Морель решил вызвать из Берлина известного специалиста-отоларинголога профессора ван Айкена, который в 1935 году оперировал фюрера. Но разыскать профессора в срочном порядке не удалось. Тогда был приглашен из ближайшего полевого госпиталя доктор Эрвин Гизинг, работавший два года в клинике ван Айкена. Он установил, что у фюрера лопнула барабанная перепонка и повреждено внутреннее ухо. Необходимо было сделать прижигание перепонки.

Хотя Гитлер опасался, что никогда не будет слышать на правое ухо, он продолжал оставаться в относительно бодром настроении. Он выбрал время написать письмо своей «дорогой крошке». Фюрер заверил Еву, что чувствует себя хорошо, но немного устал. «Надеюсь, я скоро приеду и отдохну, отдав себя в твои руки. Мне очень нужно спокойствие», – писал Гитлер.

Ева тотчас же ответила, признавшись, что она глубоко несчастна: «Я полумертва, осознавая, что ты в опасности. С наших первых встреч я дала себе клятву последовать за тобой куда угодно, даже на смерть. Ты знаешь, что вся моя жизнь – в любви к тебе».

23 июля в руинах разбитого бомбежкой дома гестаповские агенты случайно нашли документы, свидетельствующие о причастности к «заговору генералов» Канариса и других важных должностных лиц. Адмирала арестовали. Вскоре очутился в тюрьме и бывший министр экономики Шахт. Гитлер просто поверить не мог, что такие высокопоставленные лица были участниками заговора. Одна секретарша услышала, как фюрер шутя выговаривал своей собаке за то, что она его не слушается:

– Посмотри мне в глаза, Блонди. Может, ты тоже изменница, как мои генералы?

На дневном совещании 24 июля Гитлер заявил, что Штауффенберг – ставленник англичан, и пытался убедить слушателей, что в заговоре участвовали единицы.

– Важно объяснить всему миру, – подчеркнул фюрер, – что подавляющее большинство офицерского корпуса ничего общего не имеет с этими свиньями. В прессе надо акцентировать то, что армейские командиры отказались последовать за горсткой предателей и даже сами расстреляли на месте четырех из них. Если бы я и весь штаб погибли, это была бы подлинная катастрофа.

Геббельс построил свое очередное выступление по радио в соответствии с указаниями Гитлера. Он изобразил Штауффенберга как сатанинского предводителя сравнительно ничтожной кучки отщепенцев. Он утверждал, что Штауффенберг был в сговоре с англичанами, и привел четыре доказательства: постоянные ссылки в британской прессе на группу немецких генералов, выступавших против Гитлера; использование взрывного устройства английского производства; связи Штауффенберга с английской аристократией; выраженная в лондонских газетах после получения первых сообщений о покушении надежда, что Германия вот-вот падет...

Пропаганда Геббельса возымела действие. В госпитале в Брауншвейге раненые сами украсили портреты Гитлера цветами. Во многих городах состоялись демонстрации верности фюреру. В школах учителя объясняли ученикам, что военные поражения в Африке и России объясняются происками заговорщиков.

25 июля из Берлина прибыл профессор ван Айкен. Его тепло приветствовал фюрер, высказавший предположение, что со всеми своими проблемами он «проживет лишь два-три года». Он с трудом сел в кресло и подробно описал свои симптомы.

Гизинг, обладавший хорошей памятью, незаметно записывал в свой блокнот все, что говорил Гитлер. Чтобы никто не мог расшифровать его записи, он писал кодом, используя латынь и различные знаки. Ван Айкен подтвердил диагноз Гизинга и его советы по лечению, но фюрер отказался по крайней мере неделю соблюдать постельный режим.

– Вы что, сговорились сделать из меня больного человека?!– притворно возмущался он.

Спустя два дня Гитлер пожаловался на бессонницу, но когда Гизинг порекомендовал отменить еженощные бдения в «Чайном доме», фюрер ответил, что уже пытался это сделать, но спать стал еще хуже.

– Я должен перед сном расслабиться и говорить о чем-то отвлеченном, – объяснял он докторам. – Иначе я вижу перед собой втемноте карту, а мозг продолжает работать. Когда я включаю свет, то могу на карте очертить точное положение каждой группы армий. Я знаю, где стоит каждая дивизия – и такое продолжается часами. Я засыпаю только в пять или шесть утра. Понимаю, что это вредно для здоровья, но не могу изменить привычке.

8

21 июля Гитлер заменил больного начальника штаба сухопутных сил Цайцлера Гудерианом, которого в свое время отстранил от командной должности. Одним из первых шагов нового начальника штаба было издание приказа с клятвой верности фюреру. Через несколько дней Гудериан пошел дальше: он приказал всем штабным офицерам быть членами национал-социалистской партии и «активно сотрудничать в политическом воспитании молодых командиров в соответствии с учением фюрера». Не сделавшие этого офицеры подлежали увольнению. Но таких не оказалось, и подчинение военной элиты нацизму, начавшееся в 1933 году, завершилось позорной капитуляцией.

Тем временем под ударами американских войск рушился Западный фронт. 31 июля американские танки прорвали непрочную линию немецкой обороны и устремились вперед. Гитлер хотел взять лично на себя руководство войсками Западного фронта, но врачи запретили ему покидать ставку, и фюрер вынужден был остаться в «Волчьем логове». Франция фактически была потеряна для завоевателей. На этом беды не кончились. 1 августа 35 тысяч плохо вооруженных поляков атаковали немецкий гарнизон в Варшаве, а на следующий день Турция разорвала дипломатические отношения с рейхом.

Состояние здоровья Гитлера было неважное. У фюрера часто кружилась голова, и он был вынужден ходить широко расставляя ноги, как моряк на корабле при сильной качке. Однако он настоял на встрече с гауляйтерами 4 августа. Гитлер подходил к ним, пожимая руки. Многие, в том числе гауляйтер Дюссельдорфа Флориан, не могли удержаться от слез, глядя на страдальческую фигуру фюрера. Он рассказывал о своих предчувствиях накануне покушения и разглагольствовал о своей исторической миссии.

Гиммлер заверил аудиторию, что он беспощадно расправится не только с преступниками, покушавшимися на Гитлера, но и с их семьями.

– Семья Штауффенберга, – заявил он, – будет уничтожена с корнем и ветвями!

Последовали бурные аплодисменты.

Гиммлер действительно распорядился арестовать родственников заговорщиков. Хватали даже старух. Первый процесс начался 7 августа. Перед «народным судом» под председательством Роланда Фрайслера предстало восемь генералов и офицеров. Фрайслера Гитлер называл «нашим Вышинским» и дал ему указание вести дело быстро и жестко.

Подсудимые выглядели истощенными и неопрятными. Их снимали кинокамерами, с тем чтобы немецкий народ мог увидеть, что стало с предателями. У фельдмаршала фонт Вицлебена отобрали зубные протезы, к тому же у него все время сползали брюки... Фрайслер, подобно советским судьям, которыми он так восхищался, кричал:

– Ты, грязный старый хрыч, почему ты все время дергаешь свои брюки?

Таков был тон и уровень этого показательного процесса. «Никогда в истории немецкой юстиции, – вспоминала стенографистка, – с обвиняемыми не обращались с такой жестокостью, с такой фанатичной бессердечностью, как на этом суде».

Приговор был предрешен, и громовым голосом Фрайслер объявил всю восьмерку виновными в измене фюреру и немецкому народу. В соответствии с конкретными указаниями Гитлера их отвезли в тюрьму Плетцензее. Там их завели в камеру, в которой с потолка свисали восемь крюков для мясных туш. Здесь приговоренных раздели до пояса и повесили на фортепианных струнах. Их агонизирующие судороги были засняты на кинопленку и в тот же вечер воспроизведены на экране в «Волчьем логове». По словам Шпеера, «Гитлеру понравился фильм, и он часто смотрел его», однако адъютант фон Белов и другие члены «семейного круга» утверждают, что фюрер никогда его не видел.

Следствие продолжалось, были другие судебные процессы, но только суд и казнь первой восьмерки были показаны публике. Всего казнили почти 5000 мужчин и женщин, большинство из которых не принимало непосредственного участия в заговоре.

9

15 августа союзники высадились в Южной Франции. В своем докладе Гудериан подчеркнул, что танковые войска действовали решительно и смело, но не получили поддержки со стороны авиации и флота, и в этом причина неудачи. Фюрер придерживался иного мнения, и между ними разгорелся ожесточенный спор...

Гитлера охватила ярость, когда в тот же вечер он узнал, что исчез фельдмаршал фон Клюге. Утром главнокомандующий Западным фронтом должен был выехать в расположение танковых войск, но так и не прибыл в условленное место. Гитлер кричал, что Клюге, наверное, был участником заговора, а сейчас улизнул на тайные переговоры с врагом...

На самом деле все было не так. Клюге оказался под бомбежкой, его машина с двумя радиопередатчиками была уничтожена. Он попал в западню и в прямом, и переносном смысле. Делая все, чтобы предупредить прорыв союзников, он был убежден в безнадежности этого дела.

В конце концов поздно ночью Клюге прибыл в расположение своих войск, но Гитлер уже успел заменить его фельдмаршалом Моделей. 17 августа Модель принял на себя командование Западным фронтом. Клюге воспринял увольнение очень болезненно. На следующий день, как и Штюльпнагель, он проехал в автомобиле по местам былых сражений во Франции. По дороге фельдмаршал приказал остановить машину, вручил адъютанту прощальное письмо и проглотил цианистый калий.

Незадолго до этого Клюге отправил письмо фюреру, в котором умолял его закончить войну и положить конец страданиям народа. В «Волчьем логове» Гитлер прочитал письмо и молча передал его Йодлю.

Никто не мог остановить Гитлера, одержимого идеей очистить мир от евреев. Эта задача выполнялась неукоснительно. В разговоре с Гиммлером Эйхман сообщил, что уже ликвидировано шесть миллионов евреев: четыре миллиона в лагерях смерти, остальные – в «карательных акциях». Подстегиваемый стремительным продвижением Красной Армии и продолжающимися расследованиями неутомимого Конрада Моргена, который тоже оценивал число убитых евреев по крайней мере в шесть миллионов, Гитлер дал указание Гиммлеру провести подготовительные меры по демонтажу всех лагерей смерти, кроме Освенцима. Его газовые камеры резервировались для «окончательного решения еврейского вопроса».

10

Военное положение гитлеровской Германии было столь отчаянным, что только одержимый человек мог отбросить всякую мысль о капитуляции. От Балтики до Украины наступающая Красная Армия громила и окружала немецкие войска по всему Восточному фронту. Почти полностью очистив от врага территорию СССР, советские войска вступили в Европу.

В этой чрезвычайной ситуации Геббельс 24 августа объявил новые драконовские меры: все театры, мюзик-холлы, театральные школы и кабаре должны быть закрыты в недельный срок. Он также предупредил, что в ближайшее время будут ликвидированы все оркестры, музыкальные школы и консерватории (кроме нескольких ведущих), а музыканты будут отправлены на фронт или на военные заводы. Будет прекращен выпуск художественной литературы и почти всех иллюстрированных журналов.

На следующий день союзники освободили Париж. Румыния и Финляндия запросили перемирия. Через день румыны, свергнув маршала Антонеску, объявили войну Германии. Но Гитлер не дрогнул. Чтобы не допустить разложения в армии, он приказал арестовывать родственников дезертиров.

В последний день августа фюрер сказал Кейтелю и двум другим генералам, что для политического решения назревшей проблемы время еще не настало: «Такие моменты возникают лишь тогда, когда вы побеждаете. Еще есть надежда на успех. Напряженность между союзниками скоро настолько усилится, что произойдет раскол. Остается только ждать подходящего момента, как бы ни было трудно».

Затем он заговорил о себе: «Для меня эта война – не забава. Пять лет я оторван от мира, ни разу не был в театре, на концерте и в кино... Смерть была бы избавлением от этих бессонных ночей и страшной нервотрепки. Всего лишь доля секунды – и человек свободен от всего, уходя в спокойный и вечный мир».

Эти фаталистические настроения, возможно, были результатом ухудшения его здоровья. Хотя фюрер и шутил с секретаршами по поводу своей больной руки, которая так дрожала, что он не мог бриться, его мучила постоянная боль в ухе. Через несколько дней это состояние усугубилось ощущением давления на голову, особенно в области бровей. У фюрера охрип голос, он начал жаловаться на боли в желудке, однако игнорировал предупреждение Гизинга, что все это может быть результатом бесчисленных таблеток, прописанных Морелем. Но в начале сентября Гитлер согласился принимать по совету Гизинга десятипроцентный раствор кокаина для облегчения болей в груди и каждое утро часами просиживал у ингалятора.

Визиты Гизинга в последнее время участились. Гитлер испытывал к нему чувство благодарности, как и к Морелю. После лечения они разговаривали на разные темы. Сегодня – о будущем рейха, завтра – о вреде курения... При этом Гизинг продолжал делать пометки в своем блокноте. Он приступил к проведению психологических тестов. Делал он это в течение продолжительного времени и так незаметно, что Гитлер ничего не заподозрил. Гизинг поставил фюреру диагноз: «Неврастения с манией величия».

Каким бы раздраженным ни был Гитлер в эти дни болезни и депрессии, он никогда не повышал голоса на свою молодую секретаршу Траудль Юнге и трогательно заботился о ней. Но однажды за обедом фюрер повел себя как-то странно: не говоря ни слова, уставился на свою секретаршу серьезно и испытующе. Она подумала, уж не распускает ли кто-нибудь о ней грязные слухи. Но позднее ей позвонил генерал СС Отто Фегеляйн и попросил зайти к нему. Отечески обняв Траудль, он сообщил, что ее муж погиб на фронте. Фюрер, пояснил генерал, знал об этом еще со вчерашнего дня, но не смог заставить себя сообщить ей эту печальную новость.

Затем ее пригласил к себе Гитлер. Взяв секретаршу за руки, он с чувством произнес:

– О, дитя, я так сожалею! Ваш муж был хорошим парнем.

Фюрер попросил Траудль Юнге оставаться на работе и заверил, что она всегда может рассчитывать на его помощь.

В начале сентября на очередной осмотр пациента приехал профессор ван Айкен. Узнав об уколах и таблетках Мореля, он не шутку встревожился. Его опасения разделяли и Гизинг, и оба личных хирурга Гитлера – Брандт и Хассельбах. Но все четверо понимали, что трудно что-либо изменить: Морель пользовался полным доверием Гитлера.

Через неделю Гитлер пожаловался, что почти перестал спать, страдая от спазмов в области желудка и сильной головной боли. Его тяжелое состояние усугублялось грохотом пневматических дрелей, круглосуточно используемых строителями в работах по укреплению бункера против ожидаемых советских воздушных налетов. Побочным эффектом ухудшения здоровья фюрера было ухудшение памяти. Раньше он мог взглянуть на длинный документ и повторить его слово в слово; теперь же стал забывать даже имена.

12 сентября после того, как Гизинг дал ему раствор кокаина, Гитлер почувствовал головокружение. Он пожаловался, что в глазах все потемнело, и схватился за стол, чтобы не упасть. Пульс был частый и слабый, но через полторы минуты фюрер пришел в себя. Это был мини-инфаркт. Он повторился 14 сентября. На этот раз Гитлера прошиб холодный пот. Он вызвал Мореля, который сделал ему три укола, принесших временное облегчение. Однако 16 сентября сердечный приступ повторился. На этот раз Гитлер согласился с предложением Гизинга сделать рентгеновский снимок головы, на чем доктор безуспешно настаивал целый месяц.

rushist.com

Заговор против Гитлера - Умный сайт

     20 июля 1944 года произошло событие, взбудоражившее весь мир. Вечером того дня берлинское радио передало специальное сообщение из ставки Гитлера. Группа офицеров, говорилось в нем, пыталась убить фюрера. Перечислялись пострадавшие от взрыва лица из ближайшего окружения Гитлера. В ночь на 21 июля по радио выступили Гитлер, Дениц и Геринг. Они призывали немецкий народ и вооруженные силы сохранять спокойствие и верность фюреру.Мировая пресса была переполнена сенсационными слухами о столкновениях, арестах и расстрелах в Германии. Лишь 27 июля в Берлине были официально объявлены фамилии некоторых участников заговора – генерал от инфантерии Ольбрихт, генерал-полковник Бек и генерал-полковник Гепнер. Еще раньше в прессу проникло имя полковника генерального штаба Штауфенберга, совершившего покушение на Гитлера.Согласно сообщениям, поступавшим из Германии, заговор носил чисто военный характер. Однако объявление о награде в миллион марок тому, кто поможет разыскать бывшего имперского комиссара по надзору над ценами Герделера, указывало на участие в заговоре и гражданских лиц.За несколько лет до падения Гитлера в Германии существовало несколько групп оппозиции. Можно выделить три из них. Первую составляли члены берлинского «Миттвохгезельшафт» – аристократического клуба, куда имели доступ лишь сливки фашистского общества (Герделер, Попитц, Хассель, Иессен и др.). Группа Герделера имела единомышленников почти в каждом имперском гражданском ведомстве и в армии.Вторая группа – кружок Крайзау, получивший свое название от поместья «Крайзау», где собирался узкий круг политических единомышленников. Кружок состоял из сравнительно молодых аристократов. Его глава – владелец Крайзау – граф Гельмут Мольтке, был экспертом по международному праву в генеральном штабе и одновременно агентом военной разведки. Второй лидер кружка – Петер Йорк фон Вартенбург служил в восточном отделе Военно-экономического управления. Среди членов кружка Крайзау находились Гофа-кер и Шверин – адъютанты командующих немецкими войсками во Франции и Западной Европе Штюльпнагеля и Вицлебена, прислушивавшихся к мнению этого кружка. Они были связаны с Клюге, Роммелем, штабами армейских групп на Востоке и оккупационных войск в Европе, полицей-президиумом Берлина, гестапо.Третья группа оппозиции – высшие офицеры гитлеровской армии, недовольные политической и военной стратегией Гитлера и разжалованиями. Ведущими членами военной части оппозиции были Бек, Ольбрихт, Тресков, Ка-нарис и Остер. Генерал-полковник Людвиг Бек являлся одним изсоздателей и руководителей «черного рейхсвера». После прихода фашистов к власти Бек был одним из тех рейхсверовских генералов, на которых Гитлер всего больше полагался в деле восстановления германской военной машины. Следом за Беком шли начальник управления общих дел главного командования сухопутных войск генерал Ольбрихт, начальник штаба армейской группы «Центр» на Восточном фронте генерал Тресков, начальник германской военной разведки и контрразведки адмирал Канарис и его начальник штаба генерал Остер. Благодаря личным связям, Бек имел своих людей почти во всех звеньях армейского аппарата.Сложившаяся против Гитлера верхушечная оппозиция добивалась замены своего руководителя в силу того, что он перестал отвечать интересам правящей страной финансовой и земельной олигархии, оказавшись не в силах не только обеспечить победу германской военной машины над врагом, но и гарантировать стране благополучный выход из войны.Разгром южного крыла гитлеровского Восточного фронта зимой 1942–1943 годов и приближающееся к концу уничтожение окруженных под Сталинградом фашистских войск подстегивали заговорщиков спешить с переворотом. Однако провал первых попыток свергнуть Гитлера сильно поколебал их веру в быстрый успех. Они убедились в необходимости более тщательной подготовки переворота.Военные приготовления к устранению Гитлера основывались на использовании плана, имевшего кодовое название «Валькирия». В своем окончательном виде он предусматривал, что в случае внутренних беспорядков армия резерва – а она насчитывала около 2,5 миллиона человек – будет поднята по боевой тревоге и сформирует боеспособные группы войск. Эти группы, возглавляемые командующими военными округами, должны будут обеспечить безопасность важных объектов, военных, транспортных и хозяйственных сооружений, центров и линий связи и т. п., а затем, действуя согласно дальнейшим указаниям, уничтожать появляющегося противника. Все командования военных округов располагали этим планом, который подлежал введению в силу по условному сигналу «Валькирия». Дать этот сигнал от имени Гитлера имел право только один человек – командующий армией резерва генерал-полковник Фромм. В случае отказа Фромма принять участие в государственном перевороте сигнал «Валькирия» был готов дать командующим округами генерал Ольбрихт.Ольбрихт, Штауфенберг и – до октября 1943 года – Тресков совместно разработали ряд дополнительных приказов, чтобы приведение войск в боевую готовность по сигналу «Валькирия» использовать для государственного переворота с целью свержения нацистской диктатуры.После убийства Гитлера и подъема по боевой тревоге войск в Берлине и его окрестностях намечалось дать командующим округами и командующим группами армий и армиями первый основной приказ. Он начинался словами: «Фюрер Адольф Гитлер убит. Бессовестная группа окопавшихся в тылу партийных главарей пытается использовать эту ситуацию, чтобы нанести удар в спину отчаянно сражающимся на фронте войскам и в своекорыстных целях захватить власть». Заговорщики первоначально считали необходимым такое заявление, ибо полагали, что авторитет Гитлера в вермахте еще настолько велик, что сказать сразу же полную правду нельзя. Это можно будет сделать только после того, как власть окажется в руках вермахта.По вопросу об устранении Гитлера взгляды были различны. Герделер долгое время отвергал покушение. Штауфенберг, Ольбрихт, Тресков и другие рассматривали покушение на Гитлера как единственно возможный толчок к перевороту.Тем временем гестапо все ближе подбиралось к заговорщикам. В кружок Зольфа был внедрен агент Рекцее, и в январе 1944 года подверглись аресту многие члены этого кружка, в том числе Гельмут фон Мольтке. 4 июля 1944 года были схвачены Райхвайн, Зефков и Якоб, 5 июля – Лебер, 17 июля был отдан приказ об аресте Герделера, но его предупредили, и он скрылся. Так гестапо проникло во внутренний круг заговора.11 июля, стремясь спасти от гибели арестованных друзей, Штауфенберг попытался осуществить покушение на Гитлера по собственной инициативе.Чрезвычайно подозрительный, Гитлер допускал к себе лишь немногих лиц. При выезде его из ставки или из какой-либо другой резиденции по всему пути следования объявлялась воздушная тревога. Ставка была окружена тремя кордонами охраны. Для прохождения через каждый из них требовались специальные пропуски.Штауфенберг решил использовать свое служебное положение. Как начальник штаба армии резерва, включавшей все внутренние войска Германии и формировавшей пополнения для фронта, он обязан был периодически докладывать Гитлеру о положении в области подготовки и обучения резервов. Штауфенберг пользовался полным доверием фашистского руководства. Молодой офицер, потерявший в африканском походе глаз, левую руку, два пальца правой руки и все же оставшийся на военной службе, казался воплощением фанатической преданности «национал-социалистической империи».Первую половину июля Гитлер провел в своей резиденции в Оберзальцбер-ге близ Берхтесгадена, на юге Германии На 11 июля было назначено совещание. Явившись на доклад, Штауфенберг в большом служебном портфеле вместе с бумагами принес мину, намереваясь взорвать ее возле Гитлера. Среди присутствующих не было Гиммлера, которого Штауфенберг также хотел убить. Поэтому он решил отложить покушение.После 11 июля Гитлер возвратился в свою ставку близ Растенбурга, в Восточной Пруссии. 15 июля в ней состоялось новое совещание, на которое был вызван Штауфенберг, Однако на этот раз среди присутствующих не оказалось не только Гиммлера, но и самого Гитлера.Следующее совещание в ставке по обсуждению общего военного положения было назначено на 20 июля.В четверг 20 июля 1944 года Штауфенберг, обер-лейтенант фон Хефтен, генерал-майор Штифф прибыли на самолете в Растенбург. В портфелях находились две бомбы с бесшумными химическими взрывателями. Одну положил в свой портфель Штауфенберг, другую взял Хефтен.На служебной машине Штауфенберг и его спутники отправились в ставку фюрера. Здесь Штауфенберг доложил о своем прибытии коменданту. После завтрака с его адъютантом ротмистром фон Меллендорфом Штауфенберг направился к генералу Фельгибелю, начальнику связи вермахта, посвященному в заговор. Затем Штауфенбергу пришлось еще решить один служебный вопрос с генералом Буле, представителем Главного командования сухопутных войск (ОКХ) при Верховном главнокомандовании вермахта (ОКБ).Около 12 часов Штауфенберг вместе с Буле явился к начальнику штаба ОКВ генерал-фельдмаршалу Кейтелю, чтобы еще раз обсудить с ним предстоящий доклад. Хефтен остался в приемной в том же помещении. Кейтель сообщил, что совещание, первоначально назначенное на 13 часов, переносится на 12 часов 30 минут ввиду визита Муссолини. Кейтель сказал, что обсуждение обстановки состоится в предназначенном для этой цели картографическом бараке с деревянными стенами, усиленными бетонной обшивкой.Когда до 12 часов 30 минут осталось совсем немного, Кейтель вместе со своим адъютантом фон Фрейендом, Буле и Штауфенбергом вышел из кабинета, чтобы направиться в картографический барак, расположенный минутах в трех ходьбы. Но тут Штауфенберг сказал, что хочет сначала немного освежиться и переменить сорочку. В прихожей его ожидал Хефтен. Фон Фрейенд указал им свою спальню, куда Хефтен вошел вместе со Штауфенбергом, так как должен был помочь однорукому полковнику. Им необходимо было остаться наедине, чтобы щипцами вдавить взрыватель бомбы, спрятанной в портфеле Взрыв должен был произойти 15 минут спустя. Тем временем Кейтель уже прошел довольно далеко вперед.Пока оба заговорщика находились в комнате Фрейенда, Фельгибель соединился по телефону с бункером ОКВ и попросил передать Штауфенбергу, чтобы тот еще раз позвонил ему. Фон Фрейенд тут же послал оберфельдфебеля Фогеля сообщить об этом полковнику. Позже Фогель рассказывал, что видел, как Штауфенберг и Хефтен что-то прятали в портфель, а на койке лежала куча бумаги. Очевидно, он помешал им уложить в портфель Штауфенберга обе бомбы. Хефтен засунул сверток со второй бомбой в свой портфель, а затем, покинув Штауфенберга, быстро вышел, чтобы позаботиться об автомашине.По пути в картографический барак Штауфенберг несколько раз отказывался от предложения своих спутников понести его портфель Вместе с уже проявлявшим нетерпение Кейтелем полковник несколько позднее 12 часов 30 минут вошел в картографический барак. Перед тем как войти, он громко, так, чтобы его услышал Кейтель, крикнул фельдфебелю-телефонисту, что ожидает срочного звонка из Берлина В момент появления Штауфенберга на совещании генерал Хойзингер как раз докладывал о положении на Восточном фронте. Кейтель на минуту прервал его, чтобы представить Штауфенберга Гитлеру, который приветствовал полковника рукопожатием Затем Хойзингер продолжал свой доклад.Помещение для оперативных совещаний находилось в конце барака и имело площадь примерно 5 на 10 метров. Его почти полностью занимал огромный стол с картами, вокруг которого после прихода Штауфенберга и Кейтеля собралось 25 человек. Напротив двери имелось три окна – из-за жары они были открыты настежь. Гитлер стоял у середины стола, лицом к окнам и спиной к двери. Стол представлял собой тяжелую дубовую плиту, положенную на две массивные тумбы. Штауфенберг поставил портфель с бомбой у той тумбы, которая находилась в непосредственной близости от Гитлера. Вскоре он доложил Кейтелю, что ему необходимо переговорить по телефону, вышел из помещения и направился прямо к генералу Фельгибелю, где его уже ожидал на автомашине Вернер фон Хефтен.Тем временем Хойзингер продолжал доклад. Его заместитель, полковник Брандт, желая подойти поближе к карте, задел ногой помешавший ему портфель Штауфенберга и переставил его по другую сторону тумбы, подальше от Гитлера. Поскольку Штауфенберг должен был докладывать сразу же после Хойзингера, но все еще не вернулся, Буле вышел из помещения, чтобы позвать его. Однако телефонист сказал ему, что полковник исчез. Удивленный Буле вернулся в помещение.В 12 часов 42 минуты – Хойзингер как раз произносил заключительные слова – бомба взорвалась. Штауфенберг, Хефтен и Фельгибель увидели пламя взрыва и были твердо убеждены в том, что Гитлер убит. Взрыв был такой силы, словно разорвался 150-миллиметровый снаряд, заявил позже Штауфенберг в Берлине.Взрыв в помещении для совещаний произвел большое разрушение: стол разлетелся на куски, потолок частично рухнул, оконные стекла были выбиты, рамы вырваны. Одного из присутствовавших взрывной волной выбросило в окно. И все-таки генерал Фельгибель, который должен был по телефону сообщить на Бендлерштрассе об удаче покушения, к ужасу своему, увидел: покрытый гарью, в обгорелом и изодранном в клочья мундире, опираясь на Кейтеля и ковыляя, Гитлер выходит из дымящегося барака! Кейтель довел Гитлера до своего бункера и приказал немедленно вызвать врачей Гитлер получил ожоги правой ноги, у него обгорели волосы, лопнули барабанные перепонки, правая рука была частично парализована, но в целом травмы оказались легкими. В момент взрыва между ним и миной оказались массивная тумба и тяжелая крышка стола, и это смягчило удар.Из числа участников совещания один – стенографист Бергер – был убит на месте; трое других – полковник Брандт, генерал Кортен, начальник штаба оперативного руководства ВВС, генерал-лейтенант Шмундт, шеф-адъютант вермахта при Гитлере и начальник управления личного состава сухопутных войск – вскоре скончались от полученных травм. Генерал Боденшац, офицер связи главнокомандующего ВВС при ставке фюрера, и полковник Боргман, адъютант Гитлера, получили тяжелые ранения Все остальные отделались легкими ранениями или же не пострадали.Ознакомление с расположением лиц, находившихся в помещении, показывает, что убиты или тяжело ранены оказались почти исключительно те, кто стоял справа от подставки стола Совершенно ясно: в результате того, что полковник Брандт переставил портфель с бомбой к правой стороне тумбы, направление взрыва в значительной мере изменилось. Только так можно объяснить, почему Гитлер, который к тому же в момент взрыва столь сильно наклонился над столом, что почти лежал на нем (он был близорук), остался в живых. Оправившись от шока, Гитлер и его окружение стали готовиться к намеченному на послеобеденное время визиту Муссолини в ставку Верховного главнокомандования.Увидев Гитлера живым, Фельгибель от условленного звонка в Берлин отказался. Ведь он должен был сообщить, состоялось ли покушение или нет. Но такая ситуация, что после произведенного покушения Гитлер уцелеет, предусмотрена не была. Нерешительность Фельгибеля подкрепил Штифф, принявший решение, что ввиду этого государственный переворот начинать не следует и теперь надо лишь позаботиться о безопасности – своей собственной и других заговорщиков.В 13 часов Штауфенберг достиг аэродрома. По дороге Хефтен демонтировал запасную бомбу и выбросил ее. В 13 часов 15 минут самолет поднялся в воздух и взял обратный курс на Берлин. В течение почти трех часов Штауфенберг был обречен бездействовать, и эти три часа оказались роковыми для предпринятого им дела. Что же произошло за эти три часа в Берлине – центре заговора?Бек, Вицлебен и другие военные руководители заговора вместе со своими гражданскими советниками утром 20 июля собрались на Бендлерштрассе у генерала Ольбрихта в управлении общих дел главного командования сухопутных войск.С 13.00 ожидали условного телефонного звонка из Растенбурга.В 14.00 было получено известие, что из ставки будет передано важное сообщение. Через полчаса Штауфенберг с берлинского аэропорта Рангсдорф по телефону доложил, что акция проведена успешно.Ольбрихт бросился к Фромму Сообщив о смерти Гитлера, он потребовал от него объявления боевой тревоги по всем частям армии резерва. Фромм связался по прямому проводу со ставкой. Кейтель объяснил ему, что Гитлер только ранен, и потребовал разыскать и арестовать Штауфенберга. После разговора со ставкой Фромм отказался поддержать заговорщиков и был ими арестован. Главнокомандующим армией резерва Вицлебен назначил Гепнера. Последний отчаянно трусил и не приступил к исполнению обязанностей, пока не выпросил. письменного приказа о своем назначении.Только после этого 50 телетайпов и 800 телефонных линий штаба армии резерва заработали, рассылая приказы приступить к выполнению «операции Валькирия» и заранее подготовленные дополнительные указания.В 16.00 части берлинского гарнизона, как и предусматривалось, приступили к занятию главных правительственных зданий столицы. Однако войск было слишком мало, а части армии резерва, вызванные в Берлин, к 17.00 лишь приближались к окраинам огромного города Среди командиров частей, стягивавшихся в Берлин, почти никто не был посвящен в планы заговора.Без войск заговорщики были бессильны.Через полчаса после покушения в «Волчьем логове» появился извещенный о происшедшем Гиммлер, который находился в своей ставке на озере Мауэрзее, и сразу же принялся за расследование. Геббельс, который в это время был в Берлине, получил после 13 часов телефонное сообщение, что произошло покушение, но Гитлер жив. Затем всякая связь между Растенбургом и внешним миром на два часа прекратилась. Гитлер приказал установить запрет на передачу любой информации из ставки. Это обстоятельство могло бы даже сыграть на руку заговорщикам, поскольку Фельгибель и без того имел задание не допустить никакой связи со ставкой.В 16 часов в ставку фюрера прибыл специальный поезд с Муссолини. Его встречали Геринг, Риббентроп, Дениц и другие нацистские главари. Гитлер хвастался, что спасен волей самого провидения, которое тем самым явно предназначило его для решения еще более великих задач. Остальные усердствовали в проявлениях верноподданнических чувств. Около 18 часов Гитлер проводил своего гостя на железнодорожную станцию.После отмены запрета на информацию и после отправки из Берлина первых приказов «Валькирия» в ставку стали поступать телефонные запросы командиров различных рангов. Постепенно здесь все определеннее складывалось впечатление, что развернулась гораздо более крупная, чем предполагали поначалу, акция. Около 17 часов Гитлер назначил рейхсфюрера СС Гиммлера вместо Фромма командующим армией резерва и приказал ему немедленно вылететь в Берлин. В 17 часов 30 минут Гитлер имел телефонный разговор с Геббельсом и поручил ему подготовить чрезвычайное сообщение для радио, что покушение имело место, но сорвалось.Вскоре сообщение о том, что Гитлер только ранен, было подтверждено. В 18 часов 30 минут по радио было передано официальное сообщение о покушении. В нем указывалось, что Гитлер получил лишь легкие ожоги и контузию.Эта весть усилила нерешительность среди командиров войск заговорщиков и в свою очередь замедлила осуществление приказов «Валькирия».Первоочередной задачей заговорщиков после покушения считался захват центральной правительственной радиостанции «Дейчланд зендер» для провозглашения нового правительства. Войск для этого не было. Командиры частей, получившие приказы заговорщиков, колебались. Кейтель из ставки рассылал контрприказы, отменявшие распоряжения Гепнера. Так, в Вене в соответствии с приказом «Валькирия» были арестованы руководители СС. Через короткое время их освободили по приказу ставки. То же произошло в Париже. Узнав, что Гитлер жив, Клюге в панике категорически отказался сотрудничать с заговорщиками и издал приказ о сохранении верности фюреру. В ночь на 21 июля арестованные ранее в Париже эсэсовские и гестаповские главари были выпущены на свободу и приступили к арестам членов заговора.Главной надеждой заговорщиков в Берлине являлся танковый батальон дивизии «Гроссдейчланд». Его командир майор Ремер не был участником заговора Получив приказ занять помещение имперской канцелярии и арестовать многих видных генералов, Ремер усомнился в правомерности подобных действий и обратился к Геббельсу. Тот уже имел ясное представление о происходящем. Располагая прямым проводом со ставкой, Геббельс связал Ремера с Гитлером. Фюрер, голос которого Ремер легко узнал, приказал ему немедленно занять штаб армии резерва и расстреливать каждого, кто покажется ему подозрительным Ремер бросился выполнять приказ. Встречая на шоссе направляющиеся к центру города войска, он поворачивал их назад, ссылаясь на «личный приказ фюрера». На других дорогах метался генерал Гудериан, останавливая, подобно Ремеру, войска, двигавшиеся по вызову заговорщиков Одним из первых он повернул назад танковый батальон майора Вольфа, шедший штурмовать главный штаб войск СС. Возвратившись в Крампниц, где он был расквартирован, этот батальон подвергся жестокому обстрелу со стороны частей СС. Подобные инциденты происходили и в других местах.Уже вечером 20 июля войска, на которые рассчитывали мятежники, шли не помогать им, а подавлять заговор. К 21.00 нацисты восстановили свой контроль над Берлином.Но главная причина провала переворота заключалась не только в неразберихе с отдачей приказов и замедленном темпе военной операции. Руководители восстания в Берлине, как показывают все свидетельства, не имели достаточно надежных боевых групп для решения неотложных задач первого часа.Заговорщики желали захватить власть с помощью военных, отдающих команды по телеграфу и телефону. Воззвания и призывы по радио были подготовлены, но обратиться с ними к народу руководители переворота хотели только после того, как власть уже будет крепко находиться в руках вермахта.Преобладающее большинство генералов и офицеров службы генерального штаба столь крепко связали себя с нацистской системой, что не были способны даже на формальное осуществление военных приказов, если знали или чувствовали, что приказы эти могли оказаться направленными против системы.Подлинные зачатки настоящих действий имелись только в Вене и Париже.Когда около 21 часа по радио было сообщено, что вскоре выступит Гитлер (что еще больше увеличило смятение в лагере заговорщиков), войска уже собирались оставить центр города. В 21 час 30 минут последние танки покинули внутреннюю часть Берлина. Подходившие части были частично еще раньше остановлены поднятыми по тревоге эсэсовцами.В 22 часа 30 минут Ольбрихту пришлось призвать находившихся на Бенд-лерштрассе офицеров самим взять на себя охрану здания.Тем временем в Берлине собрались нацистские главари: у Геббельса – Гиммлер и Кальтенбруннер, в здании Службы безопасности (СД) – Шелленберг и Скорцени.Пока на Бендлерштрассе группа офицеров собирала силы для контрудара, заговор пережил свою последнюю вспышку. Около 22 часов 40 минут для охраны здания прибыла рота оружейно-технического училища сухопутных войск. Но против нее были брошены подразделения охранного батальона. Роте училища пришлось сложить оружие.В самом здании в это время разыгрывался последний акт драмы. Около 22 часов 45 минут начальник штаба Штюльпнагеля полковник Линстов получил в Париже от Штауфенберга телефонное известие: все пропало. В 22 часа 50 минут группа офицеров и унтер-офицеров во главе с подполковниками Хер-бером, фон Хайде, Придуном и Кубаном и майором Флисбахом, вооружившись по дороге, ворвалась в кабинет Ольбрихта В этот момент здесь находились в числе других Ольбрихт, Петер Йорк фон Вартенбург, Ойген Герстенмей-ер и Бертольд Штауфенберг Полковника Штауфенберга и Хефтена обстреляли в коридоре, Штауфенберг был ранен. Затем в течение десяти минут в коридоре и прилегающих помещениях слышались крики, выстрелы, шум рукопашной схватки. Бек, Гепнер, братья Штауфенберг, Ольбрихт, Мерц, Хефтен и другие заговорщики были схвачены; немногим, в том числе майору авиации Георги – зятю Ольбрихта, а также Кляйсту, Фриче и Людвигу фон Гаммерш-тейну, во всеобщей неразберихе удалось скрыться.Бек попросил оставить ему пистолет для «личных целей» В ответ Фромм поторопил генерала поскорее привести свое намерение в исполнение. Приставив пистолет к виску, Бек выстрелил, но выстрел оказался несмертельным, а сам он рухнул в кресло. Немного погодя Бек слабым голосом попросил дать ему другой пистолет. Ему дали, но и второй выстрел не убил его. Тогда один фельдфебель «из сострадания» прикончил потерявшего сознание генерала.Фромм объявил, что созвал военно-полевой суд, который приговорил к смертной казни четырех офицеров: полковника Мерца Квирнгейма, генерала Ольбрихта, полковника Штауфенберга и Хефтена.Затем Фромм предложил Гепнеру покончить жизнь самоубийством. Но Гепнер ответил, что не знает за собой столь тяжкой вины, и дал увести себя в военную тюрьму Моабит.Четверых приговоренных к смертной казни около полуночи вывели во двор на расстрел. Хефтен поддерживал ослабевшего от ранения Штауфенберга. Место казни освещалось фарами военного грузовика. Граф Клаус Шенк фон Штауфенберг погиб с возгласом: «Да здравствует священная Германия!» Пули оборвали жизнь Штауфенберга накануне его 37-летия.В 0 часов 21 минуту генерал Фромм приказал отправить телеграмму всем командным инстанциям, получившим ранее приказы заговорщиков. В ней он объявлял эти приказы потерявшими силу и сообщал, что попытка путча подавлена.Решение Фромма немедленно казнить главных заговорщиков явно объяснялось его желанием побыстрее избавиться от неприятных свидетелей. Прибывшие тем временем эсэсовские фюреры Скорцени и Кальтенбруннер приказали немедленно доставить закованных в цепи арестантов на Принц-Альбрехт-штрассе, где тотчас же начались допросы. Фромм, не имевший больше командной власти, поскольку командующим армией резерва теперь был назначен Гиммлер, отправился к Геббельсу. Но еще в ту же ночь Фромма подвергли «почетному аресту».Около часа ночи радио передало речь Гитлера, о которой было объявлено еще четырьмя часами ранее. Магнитофонную запись речи пришлось сначала доставить из Растенбурга в Кенигсберг. Гитлер заявил: «Мизерная кучка тщеславных, бессовестных и вместе с тем преступных, глупых офицеров сколотила заговор, чтобы убрать меня, а вместе со мною уничтожить и штаб оперативного руководства вооруженных сил. Бомба, подложенная полковником графом фон Штауфенбергом, разорвалась в двух метрах справа от меня… Сам я остался совершенно невредим, если не считать совсем мелких ссадин, ушибов или ожогов. Я воспринимаю это как подтверждение воли провидения, повелевающего мне и впредь стремиться к осуществлению цели моей жизни, как я делал это по сию пору…» За дикой бранью по адресу заговорщиков последовало заявление, что они «теперь будут беспощадно истреблены». Затем Гитлер вновь благодарил «провидение» и обещал: «Я и впредь должен, а потому и буду возглавлять мой народ».Для расследования событий и розыска остальных участников Гиммлер сразу же создал при гестапо Особую комиссию по делу 20 июля, аппарат которой состоял из 400 чиновников, подразделенных на 11 отделов. Эта особая комиссия работала вплоть до самого конца Гитлера. Общее число арестованных равнялось примерно 7000 человек. Среди жертв нацистского террора после 20 июля 1944 года насчитывалось 20 генералов, в том числе один генерал-фельдмаршал.Некоторым из заговорщиков удалось скрыться, и их разыскивали: например, Карла Герделера (вознаграждение – миллион марок), Фрица Лйндемана (500 тысяч марок). Большинство же заговорщиков попали в руки гестапо сразу. Немедленно после 20 июля были введены усиленные меры по блокированию границ.После провала попытки государственного переворота некоторые участники заговора покончили самоубийством, чтобы избежать ожидавших их пыток гестапо.От хорошо известного в Германии и за ее пределами фельдмаршала Эрвина фон Роммеля нацисты избавились особым образом. 14 октября 1944 года ему по приказу Гитлера было предоставлено самому сделать выбор: либо покончить самоубийством, либо предстать перед судом. В случае самоубийства ему будут устроены торжественные похороны, а семью пощадят и не будут преследовать. Попрощавшись с женой и сыном, Роммель принял яд, переданный ему посланцем Гитлера.

smartwebsite.ru

---

Смотрите также

• 
  Влада и заговор тьмы
• 
  Это что заговор
• 
  Заговор от испуга у ребенка
• 
  Заговор на свадьбу
• 
  Заговоры на вознесение господне
• 
  Заговор на быстрое похудение
• 
  Заговоры обряды символы для удачной торговли от натальи бантеевой
• 
  Заговор на богатство последствия
• 
  Заговор молитва для поиска работы
• 
  Заговор чтобы нужный человек пришел
• 
  Заговор на ловлю рыбы